Исполнение желаний - [10]

Мысленно Энни согласилась с ним. Она понимала, что поступила бы так же, если бы речь шла о благополучии собственной дочери. И все же эти вопросы со стороны Руфуса Даймонда являлись вторжением в личную жизнь. И, несмотря на их обоснованность, ей не хотелось вдаваться в подробности своей личной жизни.

– Я Энни Флетчер, обыкновенная сирота Энни, – сухо сообщила она. – У меня нет родителей, и я не оставлю свое место или Джессику, не дав вам соответствующего объяснения и времени, чтобы подыскать замену.

Его рот искривился.

– По-моему, Маргарет говорила мне то же самое.

Энни пожала плечами:

– Вам следует спросить о причине ухода у самой Маргарет, я же ее никогда не видела. – И действительно, когда Энни приехала сюда два месяца назад, Джессика уже почти неделю обходилась без присмотра. – Все, что я могу пообещать вам, так это то, что я не поступлю подобным образом.

– Можете верить или не верить – дело ваше, так, что ли, а? – резко спросил Руфус.

– Я вовсе не это имела в виду, – спокойно сказала Энни, немного раскрасневшись. – Конечно, вы можете верить или не верить моим словам. Вы мой работодатель и совершенно обоснованно требуете гарантий. У меня есть все основания сомневаться, что я когда-либо решусь оставить Джессику. – Когда она заговорила о девочке, выражение ее лица смягчилось.

В темных оценивающих глазах Руфуса появилась заинтересованность.

– Вы любите мою девочку?

– Очень, – невозмутимо ответила она, внутренне готовясь к другим вопросам, которые Руфус Даймонд непременно задаст и которые наверняка не будут столь безобидными.

– И еще вы любите моего братца?

Ну вот, началось! Впрочем, ничего неожиданного здесь не было: с того момента, как они втроем столкнулись в коридоре, Энни знала, что Руфус спросит ее об этом. И не ошиблась!

– Я чувствую симпатию ко всем членам семьи, – уклончиво отвечала она.

Рот Руфуса сжался в тонкую линию.

– Даже к Селии? – поддел он.

Энни понимала, что и Селия, и кто-нибудь другой на ее месте относились бы к гувернантке с высокомерием, считая ее обыкновенной прислугой. Селия по крайней мере не притворялась, что дело обстоит иначе, но преимущественно обращалась с Энни хорошо.

– Даже к Селии, – твердо проговорила она.

Руфус невесело улыбнулся.

– Мне кажется, старухе много чего не по нраву, – спокойно проговорил он.

– Вовсе не так, – негодующе сказала Энни. – Миссис Даймонд по-своему добра ко мне. – Она пожалела о последних словах, едва успев произнести их: ими она открывала перед Руфусом лазейку, а этого ей вовсе не хотелось. И последствия ее оплошности не заставили себя ждать.

– Вот именно, по-своему, – уточнил Руфус. – Я помню Селию с двухлетнего возраста… и ни разу не видел, чтобы она проявила к кому-нибудь доброту. Просто так, без особенной причины, – прибавил он цинично. – А уж гувернантки моей дочери точно не подпадают под эту категорию.

Энни не желала перемывать кости Селии. Но факт, что Руфус помнит Селию с двухлетнего возраста, заинтересовал ее. Разумеется, большинство детей мало что помнят о своих родителях, однако в его словах крылось нечто совсем другое…

Она была уверена, что Руфус заметил замешательство на ее лице.

– Вы что, в самом деле почти ничего не знаете про нашу семью, а? – спросил он, медленно выговаривая каждое слово.

Она знала, что любит Джессику, что Селия в совершенстве исполняет роль владелицы особняка… и что Энтони, попавшись в расставленные сети, оказался помолвлен не с той женщиной.

– Пожалуй, нам следует вернуться к первому вопросу, – теперь Руфус говорил решительно, не спуская с нее темных, наблюдательных глаз. – Насколько хорошо вы знаете Энтони?

Очевидно, не очень хорошо. Например, до последней субботы она и не подозревала, что у того есть невеста. Несколько раз он приезжал на выходные сам по себе. В один из таких дней Энни обнаружила, что начинает поддаваться его обаянию. Это было потрясением… и разочарованием… когда в субботу он явился вместе с Давиной, чтобы погостить здесь неделю.

– Совсем ничего, – честно ответила она. Разве обязательно знать всю подноготную человека, чтобы чувствовать к нему расположение?

Руфус по-прежнему не спускал с нее глаз.

– В таком случае, – сурово произнес он, – мой вам совет: держитесь-ка от него подальше.

Внешне она осталась спокойной, однако от уверенной силы, прозвучавшей в словах Руфуса, у нее внутри что-то дрогнуло. С самого начала было видно, что братья не питают друг к другу особой любви. Но Руфус Даймонд опять заговорил с ней так, словно она не старше Джессики.

– Это отеческий совет, мистер Даймонд? – язвительно спросила она.

Его губы плотно сжались – она попала в цель.

– Я лишь немного пошутил с Джессикой, когда упомянул про ваш возраст. – Он легко догадался, на что она намекает. – Также я беру назад все сказанное мною на пляже, будто вы молоды и впечатлительны, – добавил он, изучая ее ошеломленное лицо. – Быть может, вы и молоды, но отнюдь не наивны.

Энни резко вздохнула: ей как-то не верилось, что она не ослышалась.

– Спасибо, – хрипло поблагодарила она, не смея встретиться взглядом с темно-синими глазами Руфуса.

– А насчет того, отеческий мой совет или нет, – живо продолжил он, – могу лишь повторить: вам лучше принять его.