Исполнение желаний - [85]

Потом дочка поставила деревянное блюдо с жареным амуром (нежнейшая рыба) и чугунок картошки. Появились на столе и разносолы: грибочки разных сортов соленые и маринованные, огурчики, помидоры, зелень, морошка, брусника. После нежной, бескостной рыбы появилась чугунная сковорода с жареной медвежатиной. Там были печень, сердце, часть окорока.

— Хозяин подранка встретил, — сказала мать, будто оправдываясь, что медведь добыт летом, не по сезону. (Медведя бьют поздней осенью, когда он в самом жиру, или поднимают из берлоги.)

Дед добавил:

— Дурной был, плечо болело. Помять мог кого-нибудь, пришлось стрельнуть.

«А ведь ему, должно быть, далеко за восемьдесят», — с завистью подумал я.

Вместе с рыбой был подан и ушат браги. Настоящий ушат емкостью ведра на четыре. Мужики брали его за деревянные уши и, высоко подняв над головой, лили в рот пенистую, медовую жидкость. Это единственный крепкий напиток, который они себе позволяют. Курево в их среде считается грехом, как и употребление алкоголя. Настоянную на меду, забористую брагу они алкоголем не считают. И они, наверное, правы. Для них это просто стимулятор, как для нас кофе. Мне брагу налили в чудную, из обливной глины, кружку. Едой мой желудок был заполнен до отказа, а хозяева, казалось, только начали трапезу. Был подан горшок с кашей и рыбный пирог, величиной с колесо от трактора «Беларусь». Я пытался отказаться, но когда попробовал, съел свой ломоть за милую душу. Пирог был в четыре слоя: амур, лук с яйцом и укропом, сима (одна из самых нежных разновидностей красной рыбы, кета или горбуша по сравнению с ней, как пескарь по сравнению со стерлядью), снова лук, но уже с картошкой и капустой.

Подчистили и эти блюда. Горшок с кашей выскребли до дна. Брагу допили. «Яишню будете? — спросила хозяйка. — С кабанятиной можно ее?» Мужики подумали, посмотрели на деда. Было видно, что они не прочь. Но дед, к моей радости, покачал головой.

— Жарко сегодня, — сказал он.

К чаю в старинном, с медалями самоваре, который, как и все в этой хате, был большущим, основательным, на века, были поданы пироги, блины и варенья из земляники, брусники, голубики, костяники, морошки. В чай были добавлены стебли и листья лимонника — удивительного по вкусу (настоящий лимон) и стимулирующему действию растения. Десяток ягодок лимонника на прочь снимают усталость, позволяют идти по тайге сутками без отдыха.

Я недаром сделал это солидное отступление. Мало осталось таких поселков на русской земле, где сохранился истинно русский уклад жизни, здоровый физически и нравственно. И поддерживает их вера в Бога, несколько суровая, в отличие, например, от более демократичных в религиозных требованиях баптистов, но святая в своей непогрешимой «правильности» жизни, стойкости. В этих селах все берут от природы, в магазинах покупается только соль, охотничьи припасы, иголки… Даже одежда у них домотканая. То есть, от цивилизации они берут необходимое, разумное и невредное. Может показаться перегибом, что электричеством они не пользуются, хотя столбы подходит к деревне. Но их здоровье — их правота. Кто его знает, какими хворями награждает нас движение электронов по проводам, как учит физика (или неизвестно, что там бегает, как считают сами физики). Вот эти братья, к большому моему огорчению, отловили вчера тигренка. Я представлял этот отлов по их рассказам, но поучаствовать очень хотелось.

Это жрачка не принесла мне такой радости, как та, в армейскую молодость. Но все равно было приятно. На этом гастрономический этюд был закончен. Скатерть самобранка временно перешла на скромную чашечку кофе утром и легкий перекус в обед и вечером. В основном я ел овощи с фруктами и нежирную рыбу.

Конечно, я не только обжорством занимался. По моим фантазиям Матр создал под землей мини-Кипр, своеобразный оазис с морем, растительностью и солнцем, но без надоедливых торгашей — греков, тупорылых качков, поправлявших на дешевом курорте здоровье, без мух, асфальта, машин и прочей дребедени, сопутствующей технологическому обществу.

Это был своеобразный Эдем по моему вкусу. Пальмы росли вперемешку с кедрами и соснами (люблю хвойный лес), море никогда не штормило, солнце было не слишком агрессивное, везде была мягкая трава без человеческих отходов в форме собачьего кала, пустых банок из под пива, бумажек и огрызков хот-догов. Место, по которому можно всю жизнь ходить босиком, как по длинноворсному ковру у себя в квартире. Место, где не надо одеваться и озираться.

Там были птицы и они были почти ручными.

Кроме того, там была хижина со всеми мыслимыми удобствами, был замок с комнатами, обставленными по интерьеру разных эпох, была машина, работающая без вонючего бензинового движка на энергии космоса и оснащенная всего двумя педалями: скоростью и тормозом. Много чего там было из того, чем я мог поразвлекаться, даже бесшумный махокрыл был, заветная мечта инженеров прошлого и настоящего. Крылья позволяли мне парить в небе и пикировать, как ястреб.

Все свое время я проводил там, вполне довольствуясь общением с Проводником. Плохо одно — желания, будучи мгновенно реализованными, быстро надоедали.