Исполнение желаний - [117]

«Действуй как знаешь, но скорее бери эту мистическую кодлу, а то у меня башка раскалывается. А ФСБешника не трогай».

Все, кроме Начальника, исчезли. Тот же, проявив завидную реакцию, нажал на кнопку. В потолке открылся люк и поток ртути затопил комнату.

Это было забавно. Стенки защитного кокона контурно проявляли границу между серебристой плазмой, я будто в густом киселе оказался, который, впрочем, ни чуть не стеснял моих движений. И экран висел перед глазами, будто в ртутном киселе кто-то вырезал окошечко.

Я посмотрел глаза в глаза Начальнику. И сдержал первое желание размазать его о стену или утопить в этой ртути. Что дозволено быку, то не дозволено Зевсу. 

Александр Скорынин

…Вертолет опустился прямо на шоссе. До Сосновки оставалось километра три. Служебный «мерседес» развернулся и поехал обратно в Москву. Уже без Скорынина. А Скорынин летел прямо в Кремль, где понятливый Президент больше не собирался плевать против ветра.

Шура Трейзин

— Ты где, в гостинице? Буду через полчаса.

Главный нарколог Калининграда положил трубку и посмотрел на посетителя. Вернее, на посетительницу. Это была больная из тех интеллигентов, которые больше живут в мире воображения. И героин весьма способствует такой жизни. Такой тип больных часто и беспорядочно лечится, редко полностью теряет работу и вечно в долгах. Сию худенькую даму Трейзин пользовал уже третий раз, но до полного излечения дело не доходило. Лечил он ее обычно за собственный счет, а она писала благодарственные статьи в ту газетенку, в которой работала наполовину в штате, наполовину по договору. Сейчас она пришла наметить сроки очередного лечения и занять десять рублей. Щеки ее впали, под глазами были синяки, взгляд тревожный. Ясно, что она находилась без дозы и теперь страдала от абстинентного синдрома.

Тем ни менее Шура дал ей деньги и договорился, что в стационар она ляжет через три дня, взяв в редакции очередной отпуск за свой счет.

Трейзин обрадовался звонку Ревокура. С этим энергичным человеком он сперва познакомился, как с пациентом, но потом знакомство переросло в товарищеские отношения. Ревокур умел то, что не умел, но ценил Трейзин, — превращать слова в произведение искусств. Доктору нравились и его стихи, и прозаические произведения. Даже статья о наркоманах (которую, кстати, ни одна местная газета не напечатала) произвела на Шуру сильное впечатление. И сейчас, собираясь к Володе в гостиницу, он достал из стола папку с архивами, нашел эту статью и перечитал ее. Надо было дать Ревокуру новые данные, прокатить его по пунктам бесплатной раздачи шприцев, а потом вместе с ним съездить в сосновый бор Зеленоградска, на морское побережье, подышать воздухом, расслабиться и вдоволь поболтать.

Ревокур же, прибыв в Калининград, старался ни чем не проявлять свои новые возможности. Он материализовался из ртутной ванны прямо в номере, который Проводник уже ухитрился снять и оплатить через компьютер, прихватив заодно ключи на деревянной груше и вставив их в дверь изнутри. Ревокур тоже вспоминал в этот момент именно эту статью, достаточно интеллигентную, но отвергнутую туповатыми редакторами местной прессы. Он даже вызвал содержание этой статьи через Проводника и пробежал ее не столько глазами, сколько памятью. И сразу же ему захотелось ее несколько изменить. У него было полчаса. Он быстренько подредактировал статью и посоветовался с Проводником. Это, наверное, была гигантская работа — заменить во всех номерах «Московского Комсомольца» текст второй полосы. Тем ни менее, вскоре газета лежала перед ним. И там красовалась эта статья с пышным заголовком:

Спидометр СПИДа или чек фатального исхода

400 тонн героина в год по официальным данным потребляют российские наркоманы.

Средний доход врачей-наркологов России — 1,5 миллиона долларов в год.

Статистика

Наркомания стоит очень близко около религиозного дурмана. Только духовные авантюристы уводят в мир иллюзии при помощи психологических приемов, а наркотики, — воздействуя на мозг физиологически.

Задача этой главы была довольно проста: рассказать о наркоманах Калининграда, акцентировать внимание на высокий уровень заражения СПИДом через шприцы, упомянуть о проститутках и обвинить кого-нибудь из руководства.

(Почему именно Калининграда? Ну, отчасти потому, что там очень высокий процент заражения. Даже по сравнению с другими портовыми городами России. Отчасти потому, что главный борец с наркоманией и СПИДом в этом регионе мой друг, Александр Дрейзин, главный врач Калининградского областного реабилитационного психотерапевтического Центра, председатель Регионального общественного Фонда «Нет СПИДу и наркотикам», врач-психиатр-нарколог высшей категории. И еще потому, что как-то, будучи в Калининграде в гостях, я написал заметку на эту тему и предложил в местную печать. И заметку не напечатали, ссылаясь на отрицательный отзыв о ней некого Аменицкого, главного врача государственного антиалкогольного и антинаркотического центра. Центра, где лечат по-старинке и за весьма большие деньги. (Почему только я, дубина этакая, решил, что пресса стала независимой!)

Я не удивился, конкуренция — дело серьезное. Да и