Исполнение желаний - [100]

Александр с сомнением посмотрел на безмускульные руки Ревокура.

— Не боись, видимые мышцы только у животных, настоящий человек головой работает, — угадал его мысли фигурант.

Татами и кимоно появились прямо посреди комнаты, Верт не сделал ни одного движения, но уже был переодет согласно правилам кэмпо. Скорынин уже начал привыкать к этому «замку чудес». Но, узрев перед собой мощного противника, опять испытал расслабляющую растерянность. Ревокур двигался, как большая кошка, он переигрывал разведчика и в скорости, и в силе. И слава Богу, что не доводил удары до конца, ограничиваясь касанием. Александр, обладатель второго боевого дана был перед этим пожилым, щуплым человечком, как начинающий перед черно-поясным мастером. Через десять минут он уже тяжело дышал, кимоно пропиталось потом, хотя в комнате было прохладно. Ревокур же дышал ровно и оставался сухим.

— Ты дьявол! — сказал Скорынин.

— Да нет, — как-то равнодушно ответил Ревокур, — это, если честно, не я. Так, высокие технологии, космические. А я вроде куклы в силовом скафандре. Просто захотел доставить тебе удовольствие.

Как и обещал фигурант, они оказались за три минуты до назначенного срока у дверей нужного здания. Охрана недоуменно повела глазами, разыскивая машину, на которой прибыли ожидаемые визитеры, не обнаружила таковой, проглотила удивление и открыла двери. Электронные щупы исследовали гостей на предмет оружия, открылись вторые двери, потом был длинный коридор, третья дверь, приемная и, наконец, рабочий кабинет Президента.

— Заходите, заходите, — пошел тот к ним с протянутой рукой, — давайте по-простому, встреча, понимаешь, без галстука, без чинов. Это и есть наш пришелец, рад, рад. Ты, понимаешь, всех моих сыщиков переполошил своими чудесами. А это твой дружок, мой разведчик. Заботишься, значит, о дружке. Ну, это мы запросто, понимаешь. Продвинем его, звание повысим. Ну, садитесь.

Они сели. Скорынин несколько напряженно, Ревокур — вальяжно.

Помолчали.

Президент сегодня был в маске простака, Скорынин знал психологическую методику таких масок. Знал он и то, что Президент совсем не прост и, хотя особым интеллектом не отличается, но изощренной хитростью наделен сполна. Это был закаленный в партийных и политических схватках боец, умело использующий лучших специалистов. Знал разведчик и то, что к этой встрече Президента готовили профессионалы из Института, репетируя и манеру поведения, и схему беседы. Что и сейчас они сидят неподалеку за мониторами, фиксируя каждую фразу, каждое мимическое движения Ревокура, а в ухе главы государства микроскопический наушник, через который они могут корректировать ситуацию.

Ревокур же, глядя на простоватое лицо, подумал, вдруг, что разум Президента — это все же коллективный разум, Президент просто неплохо умеет калькулировать знания своих помощников. И от этого отношение к грузному старику напротив изменилось, стало более терпимым.

— Вот это лишнее, — сказал Ревокур, — от меня не спасет.

Президент сделал лицо недоумевающим.

— Я имею ввиду твоих стрелков наверху, тех, что через декоративные гипсовые розетки на потолке целятся мне в череп. Вот, смотри…

Раздался хлопок, запахло порохом. Верт положил на полированную столешницу пулю, которую будто просто вынул из воздуха.

— Стрелка наказывать не надо, это не он выстрелил, а я. Вот, смотри…

Рядом с пулей на столешнице возник коротенький спецкарабин «Паут».

— Теперь к делу, — сказал Ревокур. — Если хочешь, можешь позвать своих консультантов. А наушник из уха вынуть, не в театре.

Скорынин внутренне поежился. Фигурант четко захватил инициативу. Почти так же, как мутузил его самого на татами. Кто же он, этот Ревокур? Оболочка прежнего средненького и нервного человечка, начиненная иным разумом? Или марионетка, управляемая теми самыми космическими технологиями? Или симбиоз того и другого?

Но Президента смутить было невозможно. Будь на его месте какой-нибудь аристократ из династии царей, напичканный эмоциональными условностями происхождения, вроде гордости или родовой чести — другое дело. У партийных функционеров не было ни гордости, ни чести, вместо них в их сущности превалировали амбиции и приспособленность. Один из его предшественников плясал вприсядку, ублажая диктатора, второй с детской непосредственностью коллекционировал бесполезные ордена и медали. Смутить этого, простоватого лишь на первый взгляд, мужика было трудно, а необычное в его сознание не укладывалось.

— Ты это что, понимаешь, — сказал он добродушно, — тебе бы в цирке с такими штучками народ поражать. Снайперы — они, понимаешь, на работе, потому как положено. А пригласить советников что ж, могу, конечно. Ты что же, думаешь, Регин или там другой президент без советников работает? Я же не семи головах, аки Змей Горыныч. Сейчас и пригласим. Выпить хочешь?

Он щедрым движением расплескал по бокалам водку, кивнул на закуски. Скорынин взял свой бокал с удовольствием, ему действительно хотелось выпить. Ревокур бокал не взял. Прислушался к чему-то внутри себя и сказал:

— Сыворотка правды, растворенная сейчас в моем бокале на меня не подействует. На меня атомная бомба и то не подействует. Давай, пахан, излагай свою просьбу.