Исполнение долга - [65]
К 16 февраля 82-я гвардейская стрелковая дивизия передала свой боевой участок 27-й гвардейской и завершила перегруппировку на юго-западные подступы к цитадели. Здесь нам предстояло разгромить так называемую группу Эверета (в ней насчитывалось до 600 человек), а затем овладеть равелином № 1 и двумя редутами. На усиление мы получили 1191-й легкий артиллерийский полк, 182-ю легкую артиллерийскую бригаду, дивизион 189-й тяжелой артиллерийской бригады, 7-й и 10-й штурмовые инженерно-саперные батальоны, 41-й огнеметный батальон. Поддерживать дивизию должна была 184-я тяжелая артиллерийская бригада большой мощности.
Фронт прорыва не превышал у нас 700 метров. Тем не менее было решено наступать всеми тремя стрелковыми полками одновременно — в одном эшелоне. Зато полки строили свой боевой порядок в три эшелона. Все приданные дивизии огневые средства распределялись по полкам, в том числе каждый полк получил по одному 280-миллиметровому орудию.
Отдельный истребительно-противотанковый дивизион майора Репина, оставленный в резерве, занял огневые позиции на участке 242-го гвардейского стрелкового полка, ближе к крепостным воротам, откуда вероятнее всего могла последовать контратака танков и самоходно-артиллерийских установок противника.
Мы отдавали себе ясный отчет в том, что овладение цитаделью потребует от личного состава дивизии максимального напряжения физических и моральных сил. Поэтому политотдел, партийные и комсомольские организации заблаговременно развернули соответствующую работу. Надо было внушить каждому участнику штурма, что через Познанскую цитадель пролегает прямой путь в логово фашистского зверя. Широко велась пропаганда успехов Красной Армии на всем советско-германском фронте. На партийных и комсомольских собраниях обсуждались итоги последних боев, проведенных дивизией; коммунисты и комсомольцы обменивались боевым опытом. Большое внимание было уделено укомплектованию коммунистами и комсомольцами штурмовых групп.
Предметом особых забот являлось артиллерийское обеспечение боев за цитадель. Командующий артиллерией дивизии гвардии подполковник П. М. Зотов и весь его штаб скрупулезно рассчитывали действия артиллерии буквально на каждую минуту боя. Зотов лично занимался выбором огневых позиций батарей, организацией их взаимодействия со штурмовыми отрядами и группами. Также основательно готовилось инженерное обеспечение штурма, за которое нес персональную ответственность дивизионный инженер гвардии майор А. М. Иванов. Много хлопот было у моего заместителя по тылу полковника А. М. Константинова. Должен сказать, кстати, что он у нас всегда блестяще справлялся со своими многотрудными обязанностями.
Командир корпуса назначил начало штурма на 8 часов 18 февраля. За сутки части дивизии должны были занять исходное положение.
Казалось, все шло хорошо. Но случилось непредвиденное: рубеж, на который выходил наш 242-й гвардейский стрелковый полк, был преждевременно оставлен одним из полков 74-й гвардейской стрелковой дивизии. Противник немедленно воспользовался этим и захватил три квартала перед крепостью. 242-му полку пришлось вести ожесточенный бой за возвращение их, в ходе которого было уничтожено до 400 и взято в плен 50 неприятельских солдат и офицеров.
Приближалась последняя перед штурмом ночь. Я съездил к командиру корпуса, чтобы внести последние коррективы в план наших действий. В подвале, где разместился штаб дивизии, меня ожидали полковник А. Г. Мандрыка, подполковник П. М. Зотов и начальник оперативного отделения штаба дивизии подполковник А. А. Соколов.
— Все в порядке! — объявил я им почти торжественно. — Командир корпуса принял все наши предложения. У вас ко мне есть что-нибудь?
У каждого что-то было. Каждый доложил по своим вопросам, а потом вдруг мне сообщили, что убит командир 246-го гвардейского стрелкового полка гвардии капитан А. И. Попов — во время рекогносцировки попал на мушку снайпера.
Для меня это было тяжелым ударом. Словно родного сына потерял.
— Эх, Алеша, Алеша!.. — простонал я.
Заплаканная девушке из АХЧ поставила на стол еду и чайник. Я знал — это невеста Попова…
Приказал принять полк А. В. Плякину. Майор Плякин был начальником штаба того же 246-го гвардейского стрелкового полка. Покойный В. С. Клепиков всегда отзывался о нем с похвалой. Уже одно это являлось надежной гарантией, что Плякин не подведет.
Отпустив всех, кто был у меня, распорядился, чтобы немедленно ложились спать, хотя твердо знал — вряд ли кто уснет. Да и сам не уснул — одолевали тревожные думы.
Чуть забрезжил рассвет, я вместе с Соколовым, Зотовым и командирами приданных артиллерийских частей направился на НП. Он находился в том же доме, в просторной мансарде над шестым этажом. Оттуда открывался широкий обзор — ничто не заслоняло цитадель.
Преодолев груды битого кирпича, пересыпанные раскрошенной штукатуркой, и разбросанные взрывной волной по всему четвертому этажу рулоны и листы бумаги из помещавшегося здесь склада канцелярских товаров, мы поднялись в небольшое помещение. Здесь уже хлопотали связисты. Зазуммерил телефон, соединявший нашу мансарду с чердаком Познанского городского театра, где обосновался командир корпуса.
Впервые на русском публикуется дневник художника-авангардиста Алексея Грищенко (1883–1977), посвящённый жизни Константинополя, его архитектуре и византийскому прошлому, встречам с русскими эмигрантами и турецкими художниками. Книга содержит подробные комментарии и более 100 иллюстраций.
Эта книга является второй частью воспоминаний отца иезуита Уолтера Дж. Чишека о своем опыте в России во время Советского Союза. Через него автор ведет читателя в глубокое размышление о христианской жизни. Его переживания и страдания в очень сложных обстоятельствах, помогут читателю углубить свою веру.
Повествование описывает жизнь Джованны I, которая в течение полувека поддерживала благосостояние и стабильность королевства Неаполя. Сие повествование является продуктом скрупулезного исследования документов, заметок, писем 13-15 веков, гарантирующих подлинность исторических событий и описываемых в них мельчайших подробностей, дабы имя мудрой королевы Неаполя вошло в историю так, как оно того и заслуживает. Книга является историко-приключенческим романом, но кроме описания захватывающих событий, присущих этому жанру, можно найти элементы философии, детектива, мистики, приправленные тонким юмором автора, оживляющим историческую аккуратность и расширяющим круг потенциальных читателей. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Джессика Стоядинович, она же Стоя — актриса (более известная ролями в фильмах для взрослых, но ее актерская карьера не ограничивается съемками в порно), колумнистка (Стоя пишет для Esquire, The New York Times, Vice, Playboy, The Guardian, The Verge и других изданий). «Философия, порно и котики» — сборник эссе Стои, в которых она задается вопросами о состоянии порноиндустрии, положении женщины в современном обществе, своей жизни и отношениях с родителями и друзьями, о том, как секс, увиденный на экране, влияет на наши представления о нем в реальной жизни — и о многом другом.
Впервые выходящие на русском языке воспоминания Августа Виннига повествуют о событиях в Прибалтике на исходе Первой мировой войны. Автор внес немалый личный вклад в появление на карте мира Эстонии и Латвии, хотя и руководствовался при этом интересами Германии. Его книга позволяет составить представление о событиях, положенных в основу эстонских и латышских национальных мифов, пестуемых уже столетие. Рассчитана как на специалистов, так и на широкий круг интересующихся историей постимперских пространств.
Впервые в серии «Жизнь замечательных людей» выходит жизнеописание одного из величайших святых Русской православной церкви — преподобного Серафима Саровского. Его народное почитание еще при жизни достигло неимоверных высот, почитание подвижника в современном мире поразительно — иконы старца не редкость в католических и протестантских храмах по всему миру. Об авторе книги можно по праву сказать: «Он продлил земную жизнь святого Серафима». Именно его исследования поставили точку в давнем споре историков — в каком году родился Прохор Мошнин, в монашестве Серафим.