Исполнение долга - [3]
— Ты чего здесь прячешься?
— Да провалился я. Помоги выбраться.
— Нет уж, сиди! — крикнул боец и убежал.
Через некоторое время появился командир роты Андреев. Меня вытащили из ямы.
— Молодец! — неожиданно похвалил командир. — Какой клад нашел!
350 мешков отборной пшеницы выгребли мы потом из этого потайного кулацкого склада. Нечаянно я стал героем события, о котором долго говорили в полку. Сразу же после этого командир роты В. С. Андреев назначил меня своим ординарцем.
— Хороший ты хлопчик, только вот плохо говоришь по-русски, — сокрушался он. — Придется заняться твоим образованием.
И от слов перешел к делу, причем занятия русским языком умело сочетал с моим политическим просвещением. Бывало, принесу ему в обед котелок каши и тут же слышу:
— А ну доставай тетрадь.
Раскрыв тетрадку, я старательно выводил под диктовку командира: «Ленин — вождь мирового пролетариата», «Партия большевиков — авангард рабочих и крестьян», «Советская власть — власть трудящихся». При этом мне разъяснялись значение каждого слова и смысл каждой фразы.
Дядя Дзате посоветовал:
— Иди, Габо, учиться на курсы красных командиров.
— Не возьмут, пожалуй, — засомневался я.
— Возьмут, — убежденно сказал дядя Дзате. — Мне удалось потолковать с Андреевым — он обещал.
— А при чем тут Андреев?
— Как при чем? Его же переводят на должность курсового командира…
И вот я — курсант Пятигорских пехотных командных курсов имени Артема. Курсы были рассчитаны на годичное обучение. Однако курсовую роту, которой командовал В. С. Андреев, почему-то чаще других привлекали к борьбе с бандитизмом и изъятию оружия, в изобилии оставленного на Кавказе разбитыми деникинцами. Из-за этого нам продлили учебу еще на три месяца. Здесь же, на курсах, в мае 1921 года, по рекомендации В. С. Андреева, я был принят кандидатом в члены РКП(б).
Владимир Семенович стал для меня тогда вторым отцом. Да и не только для меня — все мы души не чаяли в нашем курсовом командире. И когда он надумал жениться, почти вся рота тайком от него копалась вечером на убранных уже огородах и собрала в подарок молодоженам полмешка картофеля. Это очень растрогало Владимира Семеновича. Обращаясь ко мне, он пошутил:
— Эх, к этому бы еще мешочек пшенички, обнаруженной тобой в Бургустаской! Напекли бы пирогов на всю роту…
По окончании курсов я стал командовать взводом в школе младших командиров 84-го стрелкового полка 28-й Горской стрелковой дивизии. У дивизии этой были славные боевые традиции. Бесстрашный ее командир латыш Азин погиб в феврале 1920 года на подступах к Северному Кавказу. В схватке с белоказачьей конницей он был ранен и пленен. Деникинцы предложили ему перейти на их сторону, обещали звание генерала.
— Я большевик и умру большевиком! — заявил им Азин.
После зверских пыток белые повесили начдива.
Когда я получил назначение в Горскую дивизию, она размещалась во Владикавказе. Этим были обусловлены некоторые особенности службы. Владикавказ то и дело подвергался тогда налетам националистских банд. Стоило нам только выйти на стрельбище или полевые занятия, как бандиты врывались в город, грабили магазины, рынки, нападали на милицию, убивали партийных и советских работников. Бандиты пытались проникнуть даже в квартиру нашего командира полка М. С. Хозина. На ночь ему приходилось баррикадировать входные двери и окна.
Бороться с бандитами было чрезвычайно трудно. Они хорошо знали местность и пускались на разные хитрости. Однажды во время облавы в горах нам повстречалась большая группа ингушей. Одни ехали на повозках-тавричанках, другие — верхом на конях. Все всадники были вооружены кинжалами и саблями. На передней повозке сидели женщины с закрытыми белой тканью лицами. Видны были только глаза.
К командиру нашего отряда подскакали два всадника, Один из них хорошо говорил по-русски.
— Это свадьба, начальник, — сказал он.
— А почему вооружены?
— Такой у нас обычай.
Когда всадники отъехали, я высказал сомнение:
— Непохоже на свадьбу. Вернее всего, это замаскированные бандиты.
Командир проявил нерешительность:
— А если и вправду свадьба? Есть же инструкция, требующая уважать обычаи горцев…
Прав оказался я: ночью бандиты напали на нас. Хорошо, что сторожевое охранение было начеку. Банда потеряла до 30 человек убитыми. Но несколько наших бойцов получили ранения. Тяжело был ранен и командир отряда.
Вместе с нашим отрядом находилась, тогда и батарея Н. Д. Яковлева — будущего маршала артиллерии.
Не раз участвовал я в подобных экспедициях в качестве коменданта отряда, так как хорошо знал ингушский язык. Много раз приходилось мне конвоировать захваченных главарей банд и злостных укрывателей оружия. Это всегда грозило опасностью получить пулю или кинжал в спину. Родственник моей семьи профессор Абаев предупреждал:
— Будь, Габо, осторожен. Не забывай о кровной мести горцев. Похоже, за тобой уже охотятся…
Но служба есть служба.
…Размышления мои о прошлом были прерваны голосами товарищей: они потащили меня в купе проводника вагона, который оказался коренным жителем Прибайкалья.
— Байкал — чудо-озеро, — рассказывал он. — Нет на земле озера глубже его. Нет воды прозрачней байкальской. И нигде, кроме Байкала, не водится рыба омуль…
Имя князя Дмитрия Ивановича Шаховского (1861–1939) было широко известно в общественных кругах России рубежа XIX–XX веков. Потомок Рюриковичей, сын боевого гвардейского генерала, внук декабриста, он являлся видным деятелем земского самоуправления, одним из создателей и лидером кадетской партии, депутатом и секретарем Первой Государственной думы, министром Временного правительства, а в годы гражданской войны — активным участником борьбы с большевиками. Д. И. Шаховской — духовный вдохновитель Братства «Приютино», в которое входили замечательные представители русской либеральной интеллигенции — В. И. Вернадский, Ф.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Паша Ангелина — первая в стране женщина, овладевшая искусством вождения трактора. Образ человека нового коммунистического облика тепло и точно нарисован в книге Аркадия Славутского. Написанная простым, ясным языком, без вычурности, она воссоздает подлинную правду о горестях, бедах, подвигах, исканиях, думах и радостях Паши Ангелиной.
Впервые в серии «Жизнь замечательных людей» выходит жизнеописание одного из величайших святых Русской православной церкви — преподобного Серафима Саровского. Его народное почитание еще при жизни достигло неимоверных высот, почитание подвижника в современном мире поразительно — иконы старца не редкость в католических и протестантских храмах по всему миру. Об авторе книги можно по праву сказать: «Он продлил земную жизнь святого Серафима». Именно его исследования поставили точку в давнем споре историков — в каком году родился Прохор Мошнин, в монашестве Серафим.
Книга к. т. н. Евгения Миронова «Чернобыль: необъявленная война» — документально-художественное исследование трагических событий 20-летней давности. В этой книге автор рассматривает все основные этапы, связанные с чернобыльской катастрофой: причины аварии, события первых двадцати дней с момента взрыва, строительство «саркофага», над разрушенным четвертым блоком, судьбу Припяти, проблемы дезактивации и захоронения радиоактивных отходов, роль армии на Чернобыльской войне и ликвидаторов, работавших в тридцатикилометровой зоне. Автор, активный участник описываемых событий, рассуждает о приоритетах, выбранных в качестве основных при проведении работ по ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС.
Виктор Гюго — имя одновременно знакомое и незнакомое для русского читателя. Автор бестселлеров, известных во всём мире, по которым ставятся популярные мюзиклы и снимаются кинофильмы, и стихов, которые знают только во Франции. Классик мировой литературы, один из самых ярких деятелей XIX столетия, Гюго прожил долгую жизнь, насыщенную невероятными превращениями. Из любимца королевского двора он становился политическим преступником и изгнанником. Из завзятого парижанина — жителем маленького островка. Его биография сама по себе — сюжет для увлекательного романа.