Испанский театр. Пьесы - [5]

Шрифт
Интервал

Смотреть на вашу красоту,—

Ничто дороже быть не может!

Мартин (в сторону, дон Хуану). Себе уплату получить

Желает костью он слоновой?

Дон Хуан. Обычай далеко не новый —

Любовь обманам не учить.

Мартин. Итак, обман – любви основа?

Дон Хуан. Да, миру был он раньше дан!

Идут рассказы про обман

С тех пор, как существует слово.

Граф. Склоняюсь перед красотой!

Когда бы ставил я задачей

Взыскать с вас этот долг пустой,

Я б, верно, вел себя иначе.

Принять вас я пришел просить

Все, что я есть, все, чем владею:

Вы дивной красотой своею

Свой долг успели погасить.

Вы – свет небес, вы – радость взора.

И я у вас теперь в долгу

За то, что видеть вас могу.

У ваших ног молю, сеньора:

Позвольте мне прийти к вам вновь.

Иной не требую я платы —

Нужны мне вовсе не дукаты

И не богатство, а любовь!

Донья Анна. Великодушны вы, бесспорно,

Как кредитор и как должник:

Теперь мой долг вдвойне велик.

Граф. Целую руки вам покорно.

Донья Анна. Храни вас неба благодать!

Граф. Так мне дарована награда

Бывать здесь?

Донья Анна. Я вас видеть рада!


Граф уходит.

Сцена XI

Донья Анна, дон Хуан, Леонор, Хуана, Мартин.


Донья Анна (дон Хуану). Сеньор, прошу вас подождать…

Мартин (в сторону). Ага! Попалась рыбка в сети!

Дон Хуан. К услугам вашим…

Донья Анна. Дон Хуан,

Мне ясно, что один обман

Все выдумки пустые эти.

Дон Хуан. Но не обман любовь его…

Тут я могу ручаться смело.

Донья Анна. Начать со лжи… плохое дело,

Ложь мне противнее всего.

Дон Хуан. Но граф в вас пламенно влюблен.

Донья Анна. Он вас привел с собой напрасно.

Дон Хуан. Чем общество мое опасно?

Донья Анна. Теряет рядом с вами он.

Дон Хуан. Нас с графом не одно родство,

А дружба с детских лет связала,

Хоть зависти кругом немало,—

И сильно я люблю его.

Я смею вас просить за брата:

Любви достоин он вполне.

Донья Анна. Ему вредит, поверьте мне,

Иметь такого адвоката!

Дон Хуан. Однако он в карете ждет.

Итак… имею разрешенье

Ему снести я приглашенье?

Донья Анна. Да, если с вами – пусть придет.

Дон Хуан. Симпатией к нему подсказан

Столь лестный для меня ответ?

Не сомневаюсь я…

Донья Анна. О нет,

Он приглашеньем вам обязан.

Дон Хуан. Любезность вежлива всегда.

Донья Анна. О, скромности не надо ложной.

Дон Хуан. Так графу возвратиться можно?

Донья Анна. Нет – коль без вас, а с вами – да.


Дон Xуан и Мартин уходят.

Сцена XII

Донья Анна, Леонор, Хуана.


Леонор. Ого! Для первого свиданья

Как были вы любезны с ним!

Донья Анна. Когда б желаниям моим

Его ответили желанья!

Но… он не захотел понять,

И графа предпочесть мне надо.

Леонор. Да, вам он отвечал с прохладой,

К любви не склонен он, видать.

Донья Анна (в сторону). О сердце глупое мое!

В какое ты безумье впало?

Мечта тебя околдовала…

Очнись, проснись, гони ее!

Как! Я, которая, бывало,

Смеялась на мольбы в ответ.

И я просила! Унижалась!

О, этому названья нет!

Но сердце, хоть тоскою сжалось,

Своим безумьем упивалось!

Глаза ведь говорят всегда:

Обыкновенно без труда

Умеем молча даже в храме

Мы о любви сказать глазами,

Но он был холоднее льда!

Его глаза непобедимы…

Но за другого просит он!

О, сердце бедное… должны мы

Забыть безумный этот сон.

Молчи и подави свой стон!

С тобой мы оба не виновны:

Ты любишь – разве тут вина?

Я слушаться тебя должна —

Ведь прелесть вся мечты любовной

Воображеньем рождена.

Горим мы пламенем бессильным,

А лед не тает от огня

И веет холодом могильным,

Невольно душу леденя.

Не хочет он любить меня!

Но берегись… улыбки, просьбы

И слезы можно в ход пустить,

И затянуть соблазна нить!

Любви добиться удалось бы,

Чтобы забвеньем отомстить! (Уходит.)


Двор в гостинице в Адамусе[6], в горной местности

Сцена XIII

Индианец[7], погонщик мулов, потом хозяин гостиницы[8].


Индианец. Скорей бы ехать нам! Когда же

Упряжку наконец дадут?

Погонщик. Ну и народ же темный тут,

О них поется в песнях даже.

Лежит нам через горы путь:

Сьерры-Морены здесь начало;

Доедем в ночь до перевала.

Индианец. Неинтересно мне ничуть:

Взялся везти – так всем заведуй.


Входит хозяин гостиницы.


Хозяин. Привет, сеньор, вам, в добрый час.

Индианец. Привет, хозяин, и от нас.

А что дадите нам к обеду?

Хозяин. Два молодца и шесть собак

С рассвета были на охоте,

И дичь отменную найдете

Вы на столе.

Иидианец. Вот это так!

Мне хватит!

Хозяин. Только вот досада —

Еще здесь женщина одна.

(Не вовремя пришла она!)

Индианец. О, с женщиной готов всегда я

Делиться всем! Ужель она

Одна в пути?

Хозяин. Совсем одна.

Индианец. Как странно! Кто ж она такая?

Хозяин. Одета бедно, но смела;

Приехала на вьючной кляче

(Простите, не назвать иначе),

Проворно спрыгнула с седла —

Совсем солдатская сноровка!

Коняге корму задала,

Его в конюшню отвела,

Все это молча, быстро, ловко.

Я на нее смотрю, дивлюсь:

Что это, думаю, за диво?

Гляжу, сняла накидку живо

И ставит к стенке аркебуз!

Индианец. О! Так смела!

Хозяин. Смела, друзья,

Но личика ее, признаться,

Нам больше нужно бы бояться,

Чем огнестрельного ружья!

Индианец. Приволокнуться вы не прочь?

Хозяин. Где там! Любил я прежде это…

Прошла весна, прошло и лето.

Так годы улетают прочь!

Индианец. А как она одета?

Хозяин. Скромно.

Но под личиной простоты

Никак не скрыть ей красоты.

В простом плаще, с сомбреро темным…

Сказать по правде, ваша честь,

Вид был бы женственный и кроткий,

Не будь ружья в руках красотки.

Индианец. А! Вот она!


Еще от автора Феликс Лопе де Вега
Собака на сене

В комедии «Собака на сене» любовь прекрасной аристократки Дианы к секретарю Теодоро возникает из ревности. Причем название комедии оправдано поведением Дианы: она не позволяет Теодоро любить себя, но и запрещает любить служанку Марселу. Теодоро, честный, благородный юноша, оказывается заложником игры сословных предрассудков. В пьесе бушуют огненные страсти, плетутся интриги, строятся воздушные замки, вершатся судьбы и рушатся иллюзии. Счастливый конец достигается лишь благодаря проворному слуге Тристану, одному из типов пикарескных слуг в комедиях Лопе.


Звезда Севильи

Трагедия о чести. Королю понравилась юная Эстрелья, названная народом «Звездой Севильи» за необычайную красоту. Он хочет овладеть красавицей, но на его пути встает брат девушки. Застав короля в своем доме, он бросается на него со шпагой и король решает избавиться от него руками Санчо Ортиса, жениха Эстрельи. Король выводит Санчо на откровенный разговор о преданности и берет с него слово выполнять все приказы господина беспрекословно и после вручает ему бумагу, в которой написано, кого он должен убить. Теперь Санчо Ортиса стоит перед выбором – выполнять приказ короля или нет.


Девушка с кувшином

Однажды юная донья Мария застает своего отца в расстроенных чувствах и плачущим. Выясняется, что молодой дон Диего приходил свататься и, придя в гнев от отказа, поднял на него руку. Отец Марии считает себя униженным и она решает отомстить обидчику. Мария является инкогнито в тюремную камеру, куда попал вспыльчивый дон Диего, и ранит того ножом. Теперь ей приходится пуститься в бега, скрываясь от правосудия под личиной служанки.


Испанская новелла Золотого века

В этой книге впервые представлен во всем своем многообразии жанр новеллы периода его рождения и расцвета в испанской литературе. Кроме широко известных у нас произведений Сервантеса, Лопе де Веги и Тирсо де Молины, читатель может познакомиться с творчеством многих испанских писателей XVI–XVII вв.: X. Тимонеды, Г. Сеспедеса-и-Менесеса, X. Переса де Монтальвана, М. Сайяс-и-Сотомайор и других…


Европейская поэзия XVII века

В сборник вошли произведения авторов таких стран как:Албания (Лек Матренга, Пьетер Буди, Люка Богдани и др.);Англия (Томас Кэмпион, Джон Донн, Роберт Геррик, Сэмюэл Батлер и др.);Венгрия (Миклош Зрини, Иштван Дендеши);Германия (Фридрих Шпее, Роберт Робертин, Симон Дах, Иоган Рист, Пауль Флеминг, Иоганн Клай, Катарина Регина фон Грейфенберг и др.);Далмация (Паское Примович, Мехмед, Иван Гундулич и др.);Дания и Норвегия (Андерс Арребо, Томас Кинго, Педер Дасс, Лауридс Кок);Исландия (Бьярни Йоунссон, Хадльгримур Пьетурссон, Стефаун Оулаффсон);Испания (Луис де Гонгора, Кристобаль де Меса, Родриго Каро и др.);Италия (Бжордано Бруно, Томмазо Кампанелла, Чиро ди Перс, Джамбаттиста Марино, Франческо Браччолини, Антонио Галеани, Леонардо Квирини, Джузеппе Баттиста и др.);Нидерланды (Якоб Катс, Самюэл Костер, Гуго Гроций, Ян Лейкен);Польша (Даниэль Наборовский, Кшиштоф Опалинский, Збигнев Морштын, Вацлав Потоцкий и др.);Португалия (Франсиско Родригес Лобо, Жеронимо Баиа, Виоланте до Сеу и др.);Франция (Франсуа де Малерб, Онора де Ракан, Пьер Мотен, Этьен Дюран, Теофиль де Вио, Жан Оврэ, Клод де Бло, Гайом Кольте, Поль Скаррон, Сирано де Бержерак, Клод Ле Пти, Пьер Корнель, Мольер, Жан де Лафонтен, Жан Росин, Шарль Огюст де Ла Фар, Шарль Перро и др.);Чехия и Словакия (Шимон Ломницкий, Ян Амос Коменский, Адам Михна из Отрадовиц, Элиаш Лани, Штефан Пиларик и др.);Швеция (Георг Шерйельм, Лассе Лусидор, Скугечер Бергбу, Юхан Руниус и др.).Перевод: М.Ломоносова, В.Левика, А.Шараповой, Ю.Вронского, Веры Потаповой, М.Кудрина, В.Дмитриева, М.Кудинова, В.Курочкина, О.Румера, А.Эппеля, Д.Сильвестрова, В.Вебера, У.Солоновича, С.Ошерова и др.Вступительная статья Ю.Виппера, примечания Т.Серковой, В.Муравьева, О.Россиянова, С.Шлапоберской, А.Романенко, И.Бочкаревой и др.


Крестьянка из Хетафе

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Характеры, или Нравы нынешнего века

"Характеры, или Нравы нынешнего века" Жана де Лабрюйера - это собрание эпиграмм, размышлений и портретов. В этой работе Лабрюйер попытался изобразить общественные нравы своего века. В предисловии к своим "Характерам" автор признался, что цель книги - обратить внимание на недостатки общества, "сделанные с натуры", с целью их исправления. Язык его произведения настолько реалистичен в изображении деталей и черт характера, что современники не верили в отвлеченность его характеристик и пытались угадывать в них живых людей.


Сказки про Фиту

Антиутопические сказки про Фиту (три из них были написаны в 1917 году, последняя — в 1919) явились своеобразной подготовительной работой к роману «Мы». В них вызревали проблемы будущей антиутопии, формировалась ее стилистика. В сказках про Фиту истоки возникновения тоталитарного государства Замятин отыскивает в русской истории. М. А. Резун.


Граф Морен, депутат

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


На сборе хмеля

На равнине от Спалта до Нюрнберга, настало время уборки хмеля. На эту сезонную работу нанимаются разные люди, и вечером, когда все сидят и счесывают душистые шишки хмеля со стеблей в корзины, можно услышать разные истории…


Таинственное происшествие в современной Венеции

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Суждения господина Жерома Куаньяра

«Аббату Куаньяру было не свойственно чувство преклонения. Природа отказала ему в нем, а сам он не сделал ничего, чтобы его приобрести. Он опасался, превознося одних, унизить других, и его всеобъемлющее милосердие одинаково осеняло и смиренных и гордецов, Правда, оно простиралось с большей заботливостью на пострадавших, на жертвы, но и сами палачи казались ему слишком презренными, чтобы внушать к себе ненависть. Он не желал им зла, он только жалел их за то, что в них столько злобы.».