Испанский сон - [397]
— Скажи, Виктор, — спросил Вальд, как бы желая второстепенным разговором закрепить достигнутое, — эта мантия… это, как я понимаю, некая форма?
— Именно, Вальдемар, — кивнул гость и вновь водворился в кресле. — Хотя я и не должен был в ней разъезжать; она используется только для официальных мероприятий. Просто в пробку попал, знаешь ли… не успел добраться до своего гардероба.
— Интересно, — сказал Вальд. — Необычная форма. А если другой стороной вверх?
— Это целый регламент, — сказал Виктор Петрович. — Голубое — в основном для торжественных случаев, но некоторым можно и на каждый день.
— А тебе можно на каждый день?
Гость улыбнулся и отрицательно покачал головой.
— А дирекции, — не унимался Вальд, — дадут такую?
Гость коротко хохотнул.
— Есть анекдот. Ходит по полю Ваня, коров пасет, и тут небеса пополам, и садится летающая тарелка. А оттуда пришелец… рост — во! плечи — во! во всем фирменном, красивый неимоверно, а на груди во-от такая сверкающая звезда, по виду алмазная. Подходит, значит, он к Ване и говорит: «О землянин! я с Альфы Центавра, летел столько-то световых лет, чтобы добраться до твоей планеты… поведай, как у вас тут».
Вальд не знал этого анекдота и потому заинтересованно слушал. Филипп анекдот знал, но сделал вид, что не знает и заинтересованно слушает.
— «Да как, — говорит Вася, — сам видишь… Вот, коров пасу… это еще хорошо; у других и работы нет, и денег нет, и жрать нечего, и топить нечем, и вообще не жизнь, а одно безобразие».
«Жаль, — огорчился пришелец. — Выходит, зря я летел столько лет. Что ж, полечу дальше». — Вздохнул и пошел было назад в тарелку, а Ваня догоняет его и кричит:
«Ну погоди! куда же ты… так сразу? Расскажи хоть, как у вас там, на Центавре. Хоть послушать бы про счастливую жизнь».
«О-о, — сказал пришелец, — мы далеко впереди».
«А как с едой?»
«Даже не спрашивай. На каждого — по отдельному гастроному».
«А с жильем?»
«На каждого по дворцу».
«А с тетками?»
«На каждого — целый гарем».
«А… а вот такое, — и тычет Ваня пальцем в сверкающую звезду на груди у пришельца, аж замирая от восторга и невозможности, — такое — что, тоже у каждого?»
«Э-э! шалишь, брат, — говорит тут пришелец ехиднейшим тоном, — у каждого! ишь чего захотел… Такое — только у евреев!»
Вальд и Филипп посмеялись.
— Значит, не будет нам мантий? — спросил Вальд.
— А вы евреи?
— Нет… но мантия тоже не сверкающая звезда.
— Такая логика неопровержима, — вздохнул Виктор Петрович. — Видно, мантию придется дать.
Помолчали.
— Однако, — заметил Виктор Петрович, подмигнув Филиппу, — ты что-то хотел сказать… но не с руки было говорить такие вещи на «вы».
Филипп почувствовал себя неловко. Он хорошо помнил, что хотел сказать, но анекдот разрушил атмосферу, в которой это прозвучало бы не оскорбительно.
— Я помогу тебе вспомнить, — сказал гость, пристально глядя на него. — Мы говорили о казино; я предположил, что вы могли бы убежать, но один из вас будет ранен. На что Вальдемар спросил, спасут ли его, а я, в свою очередь, не выразил в этом полной уверенности.
— Ты упомянул о пленке, — сказал Филипп.
— Разве? — удивился Виктор Петрович. — Ах, да… Я предположил, что люди, сделавшие эту пленку, покруче тех, что наехали на вас тогда. Ты не согласен?
— Согласен, — сказал Филипп. — Потому-то я и хотел спросить… а хотел спросить вот что: поскольку они круче — но и ты круче… почем нам знать, не ты ли сам все это организовал? Просто чтоб сделать нас более покладистыми?
— Дурак ты, Филипп, — с досадой сказал гость. — Умный, а дурак. На хрена мне, извините, эти дешевые фокусы? Ей-Богу, напомнил бы тебе что-нибудь, если б захотел равняться с тобой.
Филипп замолчал. Зря все же задал этот вопрос. Действительно дурак… но все-таки в тот момент атмосфера была какая-то другая.
— Партнер, — сказал Вальд, — здесь он прав. Извини его, Виктор, — попросил он, — ты должен понять: не все апостолы шли за Учителем с первого же Его слова.
— Вот это я понимаю, — согласился Виктор Петрович.
— Извини, — буркнул Филипп.
Гость сделал примиряющий жест.
Опять помолчали.
— Но, Виктор, — нерешительно сказал Вальд.
— Да?
— Даже если б ты был сам дьявол…
Он запнулся.
— Ну! — нетерпеливо воскликнул гость.
— Я хочу сказать… даже с дьяволом торгуются, прежде чем подписывать сделку кровью. По крайней мере выясняют условия договора.
— Нет проблем, — сказал Виктор Петрович. — Вы же видите, я не спешу. Я говорю с вами на равных; как раз поэтому меня и раздражает, когда вопрос попросту глуп. Если вы хотите, чтоб я разговаривал с вами, как бандит — извините, не дождетесь. Ты что-то хочешь спросить?
— Да, — сказал Вальд. — Ты говорил об уровнях; как мы можем быть уверены, что ваш — высший? Может, твое предложение и есть решающий заход того самого казино, что готовится нас обобрать?
— Это два разных вопроса, — нахмурился гость. — Второй проще, поскольку не намного умнее того, что задал Филипп. Повторяю: не ждите от меня бандитских разводок. Если б я хотел всего лишь вас обобрать, я бы просто пришел и сказал: ребята, давайте деньги. Ну… как обычная крыша. То ее не было, а то появилась. Вот и все.
— А так ты делаешь предложение, от которого нельзя отказаться, — сказал Вальд.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Контроль над сознанием ведет к лабиринту тайных троп виртуального правительства, которым заправляют вивисекторы психики из ЦРУ. Контроль над сознанием ведет в сумеречную зону так называемых “инопланетных вторжений”, убийц-зомби, массовых самоубийств и преступлений различных культов, “управления на расстоянии” и “программируемых психозов”. Контроль над сознанием существует в мире засекреченных научных лабораторий, обязанных своим рождением некоторым из наиболее зловещих фигур Нацистской Германии.
Книга? Какая еще книга?Одна из причин всей затеи — распространение (на нескольких языках) идиотских книг якобы про гениального музыканта XX века Фрэнка Винсента Заппу (1940–1993).«Я подумал, — писал он, — что где-нибудь должна появиться хотя бы одна книга, в которой будет что-то настоящее. Только учтите, пожалуйста: данная книга не претендует на то, чтобы стать какой-нибудь «полной» изустной историей. Ее надлежит потреблять только в качестве легкого чтива».«Эта книга должна быть в каждом доме» — убеждена газета «Нью-Йорк пост».Поздравляем — теперь она есть и у вас.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Свое “совсем уж неизвестно что” написал по молодости лет Альдо Нове (р. в 1967). Нове – одна из самых заметных фигур в стане “юных людоедов”, новейшего течения гипернатурализма в итальянской литературе на рубеже веков...Сборник дебютных и теперь уже культовых страшилок А. Нове “Вубинда” (1996) во втором издании разросся до размеров обескураживающей энциклопедии современной жизни, девизом которой могло бы быть “ни дня без конца света”...“Супервубинда”.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.