Испанский сон - [120]

— Тогда, может быть…

Она залепила ему рот поцелуем.

* * *

Дни потянулись рутинно… Второе письмо, кажется, подействовало — во всяком случае, Отец понемногу начинал говорить. Началось то, что предсказывал адвокат — ходатайства, назначения, заключения… Она еще ни разу не повидала Отца, но уже начала ориентироваться в этой бумажной круговерти, с каждым днем все больше удивляясь тому, какой дурочкой была всего лишь пару недель назад… потом три недели… потом пять…

В коридорах правоохранительной системы она познакомилась с приятелем Корнея Петровича. Потом — еще с одним приятелем. Потом еще с одним и с его женой… Кто-то зашел вечером в гости; потом поехали на шашлыки, большой толпой, на микроавтобусе… Процесс пошел, и ей уже не требовалось прятаться — вначале от тех, с кем он ее знакомил… а потом и вообще ни от кого…

— Тебе нужно получить аттестат, — сказал как-то раз Корней Петрович за обедом. — Что ты вообще думаешь делать дальше?

— Не знаю, — растерялась Марина. Она не была готова к такому разговору. — Я думаю, это зависит от… ясно от чего…

— Но ты согласна, что аттестат необходим?

— Наверно…

Школа стала далекой для нее за прошедшее время. Как это? Возвращаться? Зубрить темы, сдавать экзамены? Встречаться со своими подругами и учителями? Они, верно, ненавидят ее… Она же теперь не сдаст ни одного экзамена. Но адвокат прав — когда-то все это кончится. Что она будет делать дальше?

— Твой аттестат лежит в районо, — сказал Корней. — Тебе нужно пойти, получить его и расписаться.

Она не поверила своим ушам.

— Настоящий аттестат? Без экзаменов?

— Ну, там выставлены среднегодовые оценки…

— Правда? Как это тебе удалось?

Он хмыкнул.

— Это было несложно. В школе тебя боятся. Ты для них как прокаженная. Им гораздо проще от тебя отделаться таким образом…

Она снова смотрела на него, как на волшебника.

— Ну, встретился кое с кем из этого районо, — нехотя добавил он, — посоветовались с вашей директоршей… Слушай, это неинтересно.

— Ты большой человек, — сказала она уважительно.

— Да? Это хорошо. Так что ты будешь делать?

Он оторвался от супа и поднял взгляд на нее. Ей стало стыдно, она поежилась. Конечно. Рано или поздно такой разговор должен был произойти.

— Работу надо искать, — сказала она неуверенно. — Тем более, если аттестат… Ты не думай, я не… у меня есть понятия о приличиях… Вообще, это… пора и честь знать… я просто засиделась у тебя на шее…

— Хочешь уехать, да?

Она не знала, что сказать.

— Хочешь, спрашиваю, уехать?

— Нет, — сказала она наконец. — Если честно, то нет, не хочу. Но при чем здесь мои желания…

— Суп вкусный, — сказал он. — Что у нас еще?

— Бефстроганов…

Она засуетилась, меняя блюда.

— Значит, так, — сказал он, когда бефстроганов задымился на столе и она снова села напротив. — Вопрос о твоем местопребывании больше обсуждению не подлежит, то есть можешь считать, что желание твое удовлетворяется. Работать ты не пойдешь по двум причинам: во-первых, потому что я не хочу, а во-вторых, потому что ты ничего не умеешь.

Он подумал и добавил:

— Ну, не совсем ничего… кое-что у тебя получается…

Она осмелела.

— Суп, ты имеешь в виду?

Он попробовал бефстроганов.

— Не только суп. Бефстроганов тоже вполне…

— Ага.

— А задал я свой вопрос потому, что если ты, например, захочешь учиться дальше…

— Ага.

— …то надо бы это обсудить.

— Учиться, — произнесла она, осмысливая это слово. До сих пор — до известного дня — учеба была ее обязательным делом; они с Отцом еще не думали, что будет потом. Идти в старшие классы? в техникум? Может ли она без Отца принимать такие решения? Придется, видно… а на худой конец, Отец не одобрит — можно будет переиначить… уйти… Да еще неизвестно, что скажет Корней…

— А ты разрешишь мне учиться? — спросила она у Корнея, удовлетворенно поедающего бефстроганов и время от времени с любопытством поглядывающего на нее.

Он ухмыльнулся.

— А как ты думаешь?

— Думаю, разрешишь.

— Уж конечно, — проворчал он, — это святое… вот только не хотел бы я, чтобы по вечерам…

— Вечерами мы должны быть вместе.

— Вот именно.

— Я подумаю, — пообещала она.

— Хорошо.

И он, дообедав, пошел по делам, а она стала думать, куда пойти учиться. Она попыталась представить себе будущее — не какое-нибудь далекое, а ближайшие пару месяцев. Если у Корнея ничего не получится, значит, Отца осудят и отправят куда-нибудь в зону, в Сибирь, и она должна будет ехать за ним, как жена декабриста; стало быть, вопрос об учебе теряет смысл. Если, однако же… дай-то Царь… то Отец окажется в психушке… а она, чтобы быть рядом с Ним, пока не… ну какая же она дура, что не подумала об этом раньше! Это же так очевидно… Если бы Корней не завел этого разговора, она бы могла потерять целый год… целый год!

— Ответ готов, — сказала она вечером, когда Корней принял ванну, и насытился, и отпил кофе, и закурил, — я хочу в медучилище.

— Хм. Вот как.

— Спасибо тебе, что… ну, что поднял эту тему.

Он ухмыльнулся.

— Пожалуйста. А можно узнать, почему?..

— Почему спасибо?

— Почему в медучилище.

— Но это же ясно. Если нам удастся перетащить Его в психушку, мне будет легче устроиться туда на работу и… и…

— И организовать побег, да?

Он, кажется, шутил.