Испанский сапог. Нам есть чем удивить друг друга - [22]

— Не думаю, что вы располагаете средствами, которые могут серьезно помочь в Москве, — рассмеялся он. — Я дам вам телефон моего знакомого, который был в курсе дел Сатрапа, сейчас он, правда, лицо неофициальное… И еще телефон человека, возглавляющего частное Бюро криминальных расследований.

— Я могу сослаться на вас?

— Разумеется. Иначе они просто не станут говорить с вами. Во всяком случае, более или менее откровенно.

— Ну что ж, спасибо и на этом, — сказала она.

— У вас есть хватка. Я бы даже сказал бульдожья, если бы не боялся вас обидеть…

— А вы знаете, сколько в Испании безработных? Особенно среди молодых? Работа стала привилегией для избранных. Тысячи профессиональных журналистов не знают, куда пристроиться. Молодые журналисты ищут возможность устроиться хотя бы практикантами и согласны работать даже бесплатно. Девушкам порой приходится надеяться не на талант, а на большие глаза и губы «аля Анджолина Джоли»… К счастью, у меня есть своя тема, я знаю русский язык, что у нас редкость. Но все равно, мне надо работать как проклятой.

— По-русски еще говорят «лезть из кожи вон» или «вертеться как белка в колесе»…

— Белка… — усмехнулась Нурия. — По-испански говорят «hechar los higados», то есть «выплевывать печенки». Или «hechar las asaduras» — «выворачивать внутренности».

— Грубовато.

— Зато куда точнее. Всего доброго!

Она стремительно встала и пошла к машине, а Ледников все время глядел ей вслед и не мог отвести от нее глаз.

Глава 9 Dar gato por liebre Дать кота вместо зайца

Завидовал ли он Ледникову тогда, когда узнал его, в университетские годы? Да пожалуй, что и нет. Точно нет. Скорее, удивлялся тому, как удачливо и благополучно может складываться все у человека, причем, похоже, без всяких стараний с его стороны. Привлекателен, удачлив, а главное, сразу всех располагает к себе, опять же ничуть не прилагая для этого каких-либо усилий. А еще, несомненно, умен и талантлив. А еще за спиной — мощная фигура отца. Иногда даже мелькала мысль: и куда все это одному, мог бы и поделиться!

Удивление переросло в раздражение, когда у Ледникова завязался пылкий роман с Анной Разумовской, при взгляде на которую у Аркадия Келлера тогда холодели до покалывания кончики пальцев. Это было уже чересчур! Потому что Разумовская была той, о которой он, Аркадий, мечтал. Мечтал не просто как о женщине, обладание которой обещало невозможное с другими блаженство, он ясно понимал, что Разумовская, с ее породой и умом, придала бы его жизни совсем другое дыхание, иную высоту. Но Ледников отнял ее навсегда, потому что абсолютно ясно было — у них с Разумовской не обычный студенческий романчик, тут люди сплели свои жизни намертво, так тесно, что другому нечего рассчитывать вместиться между ними, надеяться, что когда-то это чувство иссякнет и можно будет этим обстоятельством воспользоваться. Нет, эти будут любить и мучить друг друга всегда. Так что оставь надежду всяк, кто рядом…

Нельзя сказать, чтобы Аркадий страдал долго, нет, он был не из таких, утешение нашлось достаточно скоро. Но вот некий счет к господину Ледникову у него с той поры остался. И он знал, что если карты когда-нибудь лягут соответственно, то счет сей он предъявит.

Он был уже достаточно известным и вполне не бедствующим адвокатом, когда им овладела мысль, что пора бы решить все свои финансовые вопросы радикальным образом, чтобы деньги перестали играть решающую роль в его жизни и работе. Для этого нужна была серьезная сумма, которая обеспечивала бы независимость в делах, а также вилла в Испании, которая давно уже нравилась ему больше всех других стран. Работать в Москве только по делам, которые интересны, а жить большую часть времени в Испании — таков был вкратце план. Тогдашние адвокатские гонорары этот уровень не обеспечивали…

И тут ему предложили взяться за дело Тутаева. Разговор был откровенный — ему сказали, Тутаева надо любой ценой спасти от обвинений в пытках и убийстве молодой девушки. И объяснили, что сделать это в принципе нетрудно — его подельник Грибанов, уголовник с психическими нарушениями, готов взять всю вину на себя. С ним проведена соответствующая работа, ему доходчиво объяснили, что в таком случае ему будет гарантирована защита, поддержка на зоне, хорошо заплатят его семье. Смертная казнь в связи с психическим нездоровьем ему не грозит, а размер срока мало зависит от того, пойдет ли он один или вместе с Тутаевым. Даже наоборот, если он будет утверждать, что убивали вместе, то судить будут за групповое убийство, а это еще хуже…

Все эти вопросы уже обговорены и решены. Дело упирается в следователя по фамилии Ледников, который провел кучу экспертиз и ведет дело к обвинению в убийстве и пытках обоих — и Тутаева, и Грибанова. Подобраться к Ледникову никак не удается, и тут вдруг выясняется, что Келлер учился вместе с Ледниковым… Словом, Келлер должен попытаться договориться с Ледниковым, как старый товарищ, объяснить ему ситуацию, рассказать, что осуждение Тутаева убьет его мать, довести до сведения, что денег не пожалеют. А всего-то надо потерять или не предъявлять кое-какие экспертизы, которые подтверждают причастность Тутаева к смерти девушки. Ее все равно не вернешь, а парню и его семье сломают всю жизнь.