Испанский любовник - [20]

В половине двенадцатого Фрэнсис обошла собор с северной стороны, еще раз взглянув на него с уважением и благодарностью, и направилась в отель „Торо" через Баррио де Санта-Крус. Это был старый еврейский квартал, состоявший из лабиринта улочек, извивавшихся между белыми стенами. Окна стоявших за ними домов были повернуты вовнутрь. Сейчас здесь тоже царила суета, слышались оживленные разговоры. Мимо нее прошел Мужчина с огромным деревянным розоволиким ангелом в руках, и другой – с нанизанным на плечо сиденьем для унитаза. Это вовсе не было похоже на Рождество, да и может ли северянин, находясь на юге континента, почувствовать приближение Рождества? Хотя это же, наверно, справедливо и для южан. Но Фрэнсис вдруг ощутила атмосферу праздника. Она толкнула стеклянные двери, ведущие в вестибюль отеля „Торо", во вполне приличном настроении. Было пять минут первого.

Хосе Гомеса Морено в холле не было. Он вообще еще не приходил. И по телефону ничего для нее не передал. Фрэнсис подошла к телефонному аппарату, установленному в подобии средневековой караульной будки, по обе стороны которой располагались два манекена в латах. Она позвонила в „Посада де лос Наранхос" и попросила Хосе.

Неуверенный голос на ломаном английском сказал, что Хосе Гомес Морено подойти к телефону не может.

– Что значит не может? Он в гостинице?

– Да, он в гостинице… на встрече…

– С кем? – закричала Фрэнсис.

– Частная встреча, по гостиничному бизнесу.

– Вы можете передать кое-что сеньору Гомесу Морено?

– Если вы хотите…

– Да, хочу. Передайте ему, что мисс Шор больше не желает поддерживать с ним никаких контактов.

– ¿Que?[9]

– Скажите ему… – Фрэнсис начала фразу, но запнулась. Она набрала в легкие воздуха. – Скажите ему, чтобы он катился куда подальше! – выпалила она и, прежде чем голос на другом конце линии успел опять произнести свое „¿Que?", бросила трубку.

Она вернулась к стойке портье. Девушка с вишневыми губами отрывала длинные полосы от ленты телекса.

– Сегодня есть прямые рейсы из Севильи в Лондон?

– Я узнаю.

– Вы что, не знаете?

– Я узнаю, – резко повторила девушка. Фрэнсис отвернулась от нее и начала вышагивать по зеленому полу. Необходимость уехать отсюда стала вдруг такой острой, что она не смогла бы спокойно сидеть, даже если бы ей за это заплатили. Она прекрасно знала, что произошло в „Посада де лос Наранхос". Хосе Гомес Морено попросил кого-то из группы, прибывшей из Овьедо, переехать в „Торо", а он или она наотрез отказались. „И правильно, – подумала Фрэнсис, – я бы на их месте поступила точно так же". И теперь Хосе метался из угла в угол, ломая себе руки, не решаясь показаться здесь и посмотреть Фрэнсис в глаза.

– Мадам! – позвала ее девушка-портье. Фрэнсис вернулась к стойке.

– Сегодня прямых рейсов нет. Вам придется лететь до Мадрида и там пересесть на лондонский рейс. Но все рейсы переполнены, так что вы можете только встать на лист ожидания.

Фрэнсис посмотрела на нее. В нынешнем расположении духа она уже не видела ничего красивого в белой коже и черных глазах девушки.

– Пожалуйста, закажите мне такси. Я хочу, чтобы оно было здесь через десять минут.

Девица безжалостно ответила:

– Для этого потребуется не менее пятнадцати—двадцати минут.

– Ладно, заказывайте побыстрее.

Табло над дверями лифта говорило о том, что сейчас он находился на верхнем этаже. Фрэнсис нажала на кнопку вызова. Никакой реакции. Она развернулась и бросилась вверх по лестнице. Ей предстояло преодолеть три пролета зеленой мраморной лестницы с черными дубовыми перилами и лестничными площадками, каждая из которых была украшена манекеном танцовщицы с висящей над ним парой бычьих рогов. Фрэнсис задыхаясь добралась до своей двери и распахнула ее. Горничная оставила номер безупречно чистым, но темным, и потому он выглядел еще более уродливым. Она прочно закрыла все окна и ставни, как будто пытаясь предотвратить попадание в комнату хотя бы луча света.

Зазвонил телефон.

– Да? – рявкнула в трубку Фрэнсис.

– Мисс Шор?

– Да…

– Мисс Шор, меня зовут Гомес Морено…

– Идите вы, – прорычала Фрэнсис.

Она швырнула трубку и понеслась в ванную, чтобы забрать свою сумочку с туалетными принадлежностями. Телефон зазвонил опять. Она стремглав бросилась через всю комнату, схватила трубку и прокричала:

– Послушайте, я больше никогда не хочу иметь с вами дело. Ясно?

Девушка-портье сказала:

– Мадам, такси здесь. По срочному вызову. Фрэнсис осеклась.

– Спасибо. Я спускаюсь.

Фрэнсис побросала в чемодан вещи: ночную рубашку, свитеры, выходное платье, туфли, расческу, белье, книги, фен, сумочку с туалетными принадлежностями. Теперь ей надо выбраться из Севильи не просто как можно быстрее, а пока Гомес Морено не застал ее. Ведь это звонил отец, с более глубоким голосом, более приличным английским. Хосе говорил, что его отец учил английский в Лондонской школе экономики в шестидесятых годах и затем настоял на том, чтобы его дети тоже учили английский. „Понимаете, для общей Европы. Всем нам в Европе нужно быть братьями и сестрами".

Фрэнсис захлопнула чемодан, подняв его, закинула на плечо сумку. Что за дурацкое представление, пустая трата времени, глупая, изматывающая затея! И все по ее собственной вине, из-за обыкновенного каприза.