Испанская империя. Мировое господство династии Габсбургов. 1500–1700 гг. - [34]

Неудивительно, что, когда война за престолонаследие подошла к концу, деяния этих воинственных прелатов подсказали Фердинанду и Изабелле желательность контрнаступления со стороны короны. Церковь была слишком могущественна, чтобы они могли питать надежду лишить епископов власти, но они вынудили Каррильо и его коллег отдать свои крепости в руки королевских чиновников и настаивали (хотя так и не добились полного успеха), что право короны на верховную юрисдикцию в ее владениях распространяется даже на церковные земли. Но очевидно, что ключ к долговременному успеху лежал в решении злополучного вопроса о назначении епископов, и именно на это они направляли свои усилия.

Положение дел с предоставлением сана священника в Кастилии XV века было весьма сложным и деликатным. Если право патронов назначать священников низкого ранга было к тому времени твердо установлено, то предоставление более важных церковных должностей оставалось источником постоянных споров. Главы соборов, которые традиционно пользовались правом выбирать епископов по своему усмотрению, вели долгую, но безнадежную битву за сохранение этого права с папством, с одной стороны, с короной – с другой. В период анархии середины XV века папство часто предпринимало попытки назначить епископа ми своих кандидатов – практика, которой Изабелла решительно настроилась сопротивляться, что ясно дала понять, когда в 1475 году оказалось вакантным место архиепископа Сарагосы. Свои возражения против политики папства она обосновывала положениями «древнего обычая», согласно которому корона Кастилии якобы обладала правом «молить» о назначении своего кандидата, которого папа и назначал должным образом. Чтобы успешно решить с папством вопрос о назначениях, Фердинанду и Изабелле требовалась полная поддержка кастильской церкви, и в 1478 году им пришлось созвать в Севилье церковный съезд, оказавшийся для определения церковной политики короны таким же важным, как сессия кортесов 1480 года в Толедо для определения их административной политики. Программа, предложенная съезду для обсуждения, ясно показала, что корона исполнена решимости обеспечить себе контроль над всеми церковными назначениями в Кастилии и ждет церковного одобрения своему неповиновению Риму. Съезд согласился ходатайствовать перед папой, но делегация, которую он отправил в Рим, не добилась успеха. Однако в 1479 году вакансия в епархии Куэнки дала Фердинанду и Изабелле шанс настоять на своих предполагаемых прерогативах. Но хотя в последовавшем за этим ожесточенном диспуте папа Сикст IV в конце концов капитулировал, он не пошел ни на какие уступки, способные причинить вред будущим действиям папства в фундаментальном решении вопроса о назначениях.

Сама ограниченность договоренностей, достигнутых между испанской короной и папством в 1482 году после диспута в Куэнке, предполагала необходимость альтернативного подхода. Такая возможность представилась, когда реконкиста приблизилась к завершению. Испанская корона, безусловно, заслуживала какого-то знакового поощрения за свои неутомимые усилия по изгнанию неверных, и что могло быть более подходящим поощрением, чем установление королевского Patronato – патронажа над всеми церквями – в отвоеванном эмирате Гранада? Теперь это стало первостепенной целью церковной политики короны, которая была успешно достигнута в 1486 году. Своей папской буллой от 13 декабря 1486 года Иннокентий VIII, которому требовалась помощь Фердинанда для защиты папских интересов в Италии, давал испанской короне право патронажа и назначения на все главные церковные должности во вновь завоеванном эмирате.

Получение королевского патронажа в Гранаде стало знаменательным достижением, поскольку являлось не только идеальным решением, которое Фердинанд и Изабелла надеялись постепенно распространить на все свои владения, но и практической моделью для церкви в Новом Свете. В течение двадцати лет после открытия Америки Фердинанд с поразительным умением маневрировал, чтобы добиться от папства абсолютного королевского контроля над всеми церковными учреждениями на заморских территориях. Воспользовавшись предполагаемым или реальным сходством между возвращением Южной Испании в лоно христианства и завоеванием Индий, он первым делом получил от папы Александра VI закрепленное в булле Inter caetera 1493 года эксклюзивное право испанской короны на христианизацию вновь открытых территорий. За этим в 1501 году последовала еще одна булла, уступавшая короне на постоянной основе право на всю десятину, собираемую в Индиях. Кульминацией стала знаменитая булла от 28 июля 1508 года, в которой Юлий II (который, как и его предшественники, остро нуждался в помощи Фердинанда в Италии) передавал испанской короне желанный всеобщий Patronato над церковью Нового Света, включавший в себя право королевского назначения на все церковные должности. За Patronato последовали дальнейшие уступки, предоставлявшие испанской монархии единоличную власть над церковью в ее американских владениях. Если не считать Гранады, ничего подобного в Европе не существовало. Но после конкордата 1516 года между папством и Францией Карл V в 1523 году получил от Адриана VI право назначать всех епископов в Испании, и самая главная цель церковной политики Фердинанда и Изабеллы была наконец достигнута на самом полуострове. Но споры по поводу внецерковного назначения на высшие должности и даже на должности рядовых священников продолжались вплоть до конкордата 1753 года. Вместе с тем в Новом Свете корона стала абсолютной хозяйкой и, фактически, сама осуществляла папскую власть. Ни один священнослужитель не мог поехать в Индии без королевского разрешения. В Новом Свете не было ни одного папского легата и не существовало никаких прямых контактов между Римом и духовенством Мексики или Перу. Корона обладала правом вето на обнародование папских булл и через своих вице-королей и чиновников постоянно вмешивалась во все тонкости церковной жизни.