Испано-американская война в мире императора Владимира - [46]

— Если не прорываться, долго мы простоим здесь? Запасы не бесконечны. И они теперь в своём праве, коль теперь это и их владения, черт бы их взял, — громко сказал он, и стукнул кулаком по столу. — И если мы не уйдём, и начнётся бой, то вину возложат на нас. Ведь не зря немцы, притащили с собой русского, француза и даже японца. Они свидетели, что нам предложили мирно уйти. Нас обложили со всех сторон. И мы не можем начать войну с Германией.

— Сэр, ведь к нам идёт из Фриско подкрепления и десант, — вновь заговорили Ламбертон.

— Да, я помню об этом. Гуам скорее всего уже занят немцами, — заговорил в ответ Дьюи. — Надеюсь они пойдут в Гонконг.

— И так я принимаю решение об уходе, — встав громко сказал адмирал Дьюи, — Ответственность за это беру на себя. Кто-нибудь хочет что-нибудь сказать? Офицеры молчали. Он продолжил:

— Батарею на острове привести в негодность. Трофейную канлодку берём с собой, пригодиться. А вот пленных испанцев передадим Агинальдо.

— Сэр, но их там могут уничтожить, — сказал, кто-то из офицеров.

— Да, мне плевать на ублюдоков диего, пусть, что хотят аборигены, то и делают с ними. Прикажете брать с собой в Гонконг 300 рыл? Их надо кормить, лечить, размещать, обеспечивать, кто будет за это платить? — взорвался в ответ Дьюи. — Идём в Гонконг, там свяжемся с Вашингтоном, и надеюсь, встретим своих, — закончил он. — Эскадре начать готовиться к переходу.

К слову сказать, испанских солдат не сумели передать повстанцам. Когда до них дошли разговоры, что их хотят отдать мятежникам, они подняли шум. А через несколько часов ближе к вечеру, когда начало темнеть наиболее решительные, несколькими группами напали на охрану, забросав её камнями, комьями земли с криками «Сантьяго!!!» выломали ворота и двери бараков, где их держали, вырвались на свободу, за ними повалила и основная масса пленных, которая разбежалась по окрестностям.

Когда об этом доложили Дьюи, он сказал:

— Плевать пусть местные разбираются с этим сами!

В назначено время встреча сторон вновь состоялась в том же составе. Адмирал Дьюи объявил, что они возмущены поведением немцев и сторон их поддерживающих, в ответ на это все промолчали, а японец вежливо улыбался. И что они вынуждены подчиниться обстоятельствам и покинуть Филиппины. Стороны обменялись бумагами, и очень сдержанно попрощались друг с другом.

Германская эскадра не ушла, ушли только русские крейсера, постоянно два немецких крейсера дрейфовали на выходе из залива.

Утром 30 июня американская эскадра подняла якоря и двинулась к выходу из Субика. Немецкие корабли подняли приветственные сигналы и желали им поскорее добраться до дома, американские корабли как бы нехотя подняли в ответ сухое, — «Спасибо». Но немцы, покинули американцев не сразу, за ними 30 миль шли, крейсер «Кайзерина Аугуста», два крейсера типа «Ирене». Дьюи очень хотелось развернуть эскадру и погонять этих, наглых капустников, но крейсера были большие, и их было три, сплюнув в сердцах, подумав: — «Умный это сукин сын, фон Дидрехс», и больше на них не обращал внимания до самого их ухода.

Уже вечером мир начал говорить об уходе американцев с Филиппин. Курсы доллара и американских бумаг, продолжили падение, марка и акции германских компаний, которые работают на Дальнем Востоке и Тихом океане рванули вверх. В испанской прессе звучали фанфары, барабаны, все самые громкие инструменты, в европейских газетах в САСШ тыкали пальцев и говорили, «учитесь, как надо делать», это вам не ноги на стол задирать, и латиносов унижать, в германских газетах, особенно консервативных вовсю им показывали неприличные жесты. Большие столицы Европы заявили, что они и дальше нейтральны, а сделка между Испанией и Германией в рамках международного права, мелкие в разной тональности поддакнули им.

Только Лондон начал дымить своими броненосными эскадрами… но правда на страницах газет, и писать, что «тайная дипломатия» это неправильно и не по- джентльменски. В ответ Лондон получил, что-то вроде, кто бы говорил, что «тайная дипломатия» это плохо и про джентльменство. В Петербурге по мере как накаливалась ситуация в европейской печати, стали писать о проливах и берегах Персидского залива, в Берлине, что Германия вообще может возложить на себя миссию помощника, помогать вместе с другими державами маленьким родственным народам и странам, как по форме правления, так и по языку, и не важно, где это будет в Европе, Азии или Африке, если их будут обижать большие и наглые. Париж писал, что у них в данный момент славный Маршан, идёт победным маршем по тропической Африке к Нилу, Рим достаточно нейтрально занял сторону большинства, Токио вежливо улыбался всем, он то урвал себе кусочек филиппинского пирога.

В ответ на движение британских эскадр в газетах, навскидку посчитали силы флотов сторон получалось не так всё хорошо у англо-саксов, заодно газетные стратеги взяли Гибралтар, Босфор, русские вышли в Эгейское море, к Персидскому заливу и вторглись в Индию, буры начали войну против англичан. А раз русские вторглись в Индию и взяли Босфор, значит, Великобритания воевать на стороне САСШ, не будет. В таком, случае у САСШ против Германии, России и Испании шансов нет, будет возвращена монархия на Гавайи, сами они будут под покровительством Германии и России, Германия заберёт себе Самоа, Россия Аляску, американские компании будут выкинуты с рынков Европы, что было на руку и Германии и России.