Испано-американская война в мире императора Владимира - [26]
«Петрел» погиб, крейсера и «Конкорд» имеют повреждения, пожары, убитых и раненых, и как назло меньше всех самых слабый крейсер его эскадры «Рейли», — думал коммондор стоя на правом крыле мостика своего флагмана, сам он не был ранен, только был покрыт копотью от пожара, и его белый китель стал серый. — Три крейсера с повреждениями, у «Олимпии» выбита кормовая башня, против десятков орудий береговых батарей этих сранных «диего», и ещё боеспособных два крейсера типа «Исла». Гридли до этого доложил, что уже почти половина снарядов из имеющихся расстреляна. «Надо принимать решение Дьюи», — сказал он сам себе. И в это время накрытием лёг залп вероятно 210 мм мортир, по кораблю застучали осколки, он был окачен брызгами от близких взрывов. Коммондор увидел как «Балтимор» вновь получил попадание в свой высокий борт на баке.
Через несколько минут на «Олимпии», которая имела небольшой крен и дымила потушенными пожарами был поднят сигнал мателотам, — «Следовать за мной. Ход 14 узлов». Флагман Дьюи начал выполнять поворот от Манилы, часы показывали 7-55.
Адмирал Патрисио Монтехо был в этом бою ранен, но сам держался на ногах, дождался пока раненых перенесут на «Ислы» с его посаженного на мель флагмана. Свой флаг он поднял на «Исла де Куба» получив доклады обоих командиров кораблей он сделал вывод, что крейсера вполне боеспособны, и отдал приказ готовиться к продолжению боя.
И тут он услышал крики тех кто бы на верхней палубе и мостиках, — «Сантьяго! Сантьяго!» Выйдя на мостик он увидел, что одна из американских канлодок запарила, потом появился на ней огонь пожара, ход её упал, она остановилась, был виден у неё крен. Её стали прикрывать другая канлодка и концевой крейсер получая в свою очередь попадания с береговых батарей.
«Господь милосердный услышал наши молитвы и даровал нам свою милость», — произнёс шепотом Монтехо и отдал приказ дать ход, «Исле де Лусон» вступить за ним в кильватер. Два последних боеспособных корабля испанцев готовились вновь вступить в бой, начали сближение с противником.
Вскоре Монтехо увидел, что канлодка и крейсер, который спасали команду гибнущей канлодки уходили в море, увеличивая ход, выходя из под обстрела батарей, которые пытались их поразить ещё и ещё. Переведя взгляд на главные силы янки, адмирал как показалось бы со стороны окаменел. Он ясно видел, что крейсера противника совершали поворот от Манилы, усиленно дымя трубами, увеличивали ход уходили в залив… от Манилы!!! Они уходили!!! Через несколько минут вновь на кораблях и батареях загремел, старинный боевой клич испанцев, — «Сантьяго!!!»
Сражение у Манилы закончилось. При всём своём огромном желании испанские артиллеристы так и не сумели добиться ещё попаданий в уходящих американцев. Боевые флаги были спущены, орудия замолчали, накал боя спал. Начинался самый тяжёлый этап сражения, поведение его итогов.
Испанцы потеряли из семи кораблей, которые вступили в бой, пять, боеспособность сохранили только «Исла де Куба», «Исла де Лусон» и то они требовали ремонта. Потери на кораблях в личном составе составили 81 человек убитый и 105 раненых, к ним добавились потери на батареях и вместе они составили до ста убитых и сто пятидесяти раненых. К ним добавились без вести пропавшие и потери убитыми и ранеными среди гражданского населения Манилы. Несколько зданий в городе сгорело, некоторые были разрушены попаданиями, но заранее приведённые в готовность пожарные команды и полиция уменьшили потери от пожаров.
Оценкой состояния посаженных на мель и затопленных кораблей ещё не занимались, но было понятно, что «Рейну Кристину» и «Дона Антонио де Улоа» проще пустить на металлолом, а «Кастилию» на дрова.
Адмирал Монтехо не знал, радоваться ему или впасть в глубокую грусть. С одной стороны нападение противника отражено, даже с потерями для него, но цена успеха! Пять кораблей его эскадры потеряны, и что особенно давило на адмирала, зрелище десятков тел убитых и раненых моряков, которые лежали и сидели рядами на берегу. Кто из раненых уже отдал душу Богу, а жизнь Испании. А ведь это ещё не вывезли всех убитых с кораблей и будут ещё без вести пропавшие. Адмирал встряхнул головой, — «Но, и чертовы янки точно не ушли без потерь! Эх, если мы начали раньше готовиться к войне. Потерь у нас было бы меньше, а у них больше», — завершил он свой внутренний диалог.
Урезанная эскадра коммондора Дьюи, отошла от Манилы на 25 миль и встала на якорь. Со временем к ним подошли «Мак Каллох», «Зефиро» и «Наншан» На «Олимпию» по запросам коммондора стали поступать сведения с её кораблей о потерях и повреждениях, и по мере их поступления Дьюи становился всё мрачнее и мрачнее. До этого он обошёл свой флагман, разрушения от попаданий, следы крови, выгоревшие участки корабля, разбитые шлюпбалки и катера, покореженный борт, надстройки, всё говорило о том, что бой дался более тяжёло, чем он думал. Зашёл он и в лазарет, где хирург Ч.П. Киндлебергер, ещё делал раненым операции, и он увидел, что раненых много, а ведь ещё будут и на других кораблях.
Когда были собраны первые сведения о потерях и повреждениях, и озвучены его начштабом Ламбертоном, Дьюи побледнел. Счёт шёл на десятки убитых и под сотню раненых и контуженых, около трети потерь личного состава дал погибший «Петрел». Все корабли имели поврежденную артиллерию, восьмидюймовые орудия на флагмане и «Бостоне», несколько орудий в 127 и 152 мм не подлежали ремонту, были попадания у ватерлинии и ниже, «Олимпия» имела крен от затопления, многие шлюпки и катера были разбиты или сильно пострадали от огня. Боекомплекта осталось около половины из того, что было перед боем, то есть более трети от полного боекомплекта.
Не совсем обычный человек попадает в Александра II накануне смерти Николая I. И начинает свой путь в истории. А путь этот далеко не прост. Ведь новоиспечённому Александру II нужно заканчивать Крымскую войну. И заканчивать Победой. Перевооружать армию и возрождать Черноморский флот. А ещё впереди у нашего героя туркестанский поход и русско-турецкая война, отмена крепостного права и охота на него народовольцев. Только теперь всё пойдёт совсем по-другому. Добро пожаловать в век, который не успеет стать толерантным.
Кто только и в чьи тела в АИ литературе не попадал. Но авторы ищут новые темы и новые времена. Вот наш современник попадает. не в тело Сталина, Ленина. или на худой конец Николая II. А в тело человека который находится даже не в России, и не в Европе. В тело человека, которого мало кто знает, кроме тех кто глубоко интересуется историей. В тело Абдуллаха ибн Мухаммада ат-Таиша по прозвищу Халифа. Этот человек возглавлял Махдисский Судан, который вёл отчаянную и безнадёжную войну с английскими колониальными войсками. Перенос происходит с нашего времени в 1898 год.
Шутка. Все имена вымышлены, а некоторые характерные черты, имеющие отношение к космическим полетам, не более чем фантазия на космическую тему.
Колонизация планет идёт полным ходом! Справятся ли люди с навалившейся на них ношей и кучей задач! У каждого свой путь!
Иногда животные ведут себя совсем как люди. Они могут хотеть того же что и люди. Быть признанными сородичами. Комфортно жить и ничего для этого не делать. И так же часто как в нашей жизни в жизни животных встречаются обман и коварство. Публикуется в авторской редакции с сохранением авторских орфографии и пунктуации.
Эта небольшая история расскажет о времени, когда человечество только вступило в активную стадию освоения дальнего космоса. Но что, если Вселенная сама уже определила место человека в ней? Рассказ может понравиться любителям космической "чертовщины".
Главный герой – заурядный офисный трудяга, чья жизнь монотонна и, как он думает сам, ничего не стоит. Но вскоре он меняется, замечая, что вокруг него происходят странные события.
Сергей – вахтовый инженер, и это его обычная командировка – обслуживание системы управления комплексом добычи полезных ископаемых на далекой планете. Что может пойти не так? Там, где правят корпорации, а искусственный интеллект заменяет любое общение с внешним миром, пойти не так может всё. Когда автоматизированная жизнь летит в тартарары, каждый должен будет сделать выбор: между долгом и безопасностью, разумом и инстинктом, человеком и машиной.