Испания - [36]
— Рикардо. Мария.
Мы кивнули друг другу. А Бенисьо с напряжением смотрел то на Рикардо, то на меня, словно проверяя: не отобьёт ли меня его друг? Не перетянет ли внимание? А может, он по привычке следил за порядком. Говорят же, что есть люди, на которых профессия накладывает отпечаток.
— Что вы посмотрели в Барселоне? — спросил Рикардо у нас с Мариной.
— Все ночные клубы на первой линии у моря, — жеманно ответила она.
— А я учусь, — смущённо призналась я.
— Молодец, — похвалил Бенисьо, — но так нельзя. Нужно пройтись по музеям.
— Музеям? — с презрением переспросила Марина.
— Ты не любишь музеи? — нахмурился Рикардо.
Она тут же переменилась в лице.
— О нет, нет! Я обожаю музеи! Жить без них не могу!
Тут все засмеялись, даже Бенисьо.
Глава 17
Я говорю, ты говоришь, мы говорим
На следующий день Рикардо и Бенисьо повели нас к двум домам, которые спроектировал Антонио Гауди. К неудовольствию Марины, Рикардо приехал на метро, и она долго по-русски возмущалась, «как можно обладать такой тачкой и не кататься на ней». Впрочем, огорчение не мешало ей ослепительно улыбаться испанцу.
Дом Бальо, или Дом Костей, был украшен черепами и костями, которые поддерживали балкончики. И жутко, и красиво. Глазастые балконы напоминали то ли страшных глубоководных рыбин (вспомнился страх на первой встрече с сеньорой Рибаль), то ли напуганного этими самыми рыбами водолаза в маске. Особенно изумляло, что стены дома были покрыты россыпью лазурно-зелёных цветочков и ракушек. Как-то легкомысленно смотрелись они рядом с желтовато-белыми костями, будто высохшими на солнце.
— Есть теория, — сказал Бенисьо, — что вот это… — он указал на цветочки, — это чешуя дракона. А вот те кости с черепами — его жертвы.
— Похоже на сказки Гофмана, — заявила я. — И пугает, и… красиво.
Но Бенисьо то ли не знал, кто такой Гофман, то ли не понял и поэтому промолчал.
«Эй, город! — мысленно позвала я. — Скажи-ка, а Гауди это всё придумал, чтобы изумить народ? Типа как цирк шапито или, там… кунсткамера?»
«Сама ты кунсткамера, — обиделся город, — и мыслишь-то поверхностно!»
«В отличие от некоторых, хоть как-то мыслю», — обиделась и я, краем глаза наблюдая за Мариной.
Рикардо купил себе сэндвич, из которого высовывались тёмно-красные лепестки хамона, и сосредоточенно жевал, разглядывая толпу японских туристов, вооружённую палками для селфи.
Марина подошла к нему, выхватила бутерброд и, откусив кусок, вернула испанцу с победоносным видом. Типа я дракон, а ты — моя жертва. Но Рикардо, кажется, только покоробила такая фамильярность. Он вообще мало обращал внимания на Марину. Хотя на неё, одетую в обтягивающее платье-тельняшку, обращали внимание все. Японцы даже сфотографировали её, как достопримечательность у Дома Костей.
Будь я позлораднее, я бы подумала, что Рикардо страдает по мне. Но видно было, что ему нет дела ни до кого, ни до чего, разве только до сэндвича.
Второй дом был весь какой-то расплывчатый, с кучей пещер вместо балконов. Он назывался Каменоломня или, по-испански, La Pedreira. Бенисьо долго рассказывал нам, как скованный ревматизмом Гауди сидел всё время на берегу моря, с ракушками, и потому все его строения напоминают то песочные замки, то раковины, то рыбьи скелеты. То есть он вдохновлялся тем, что под руку попадалось на пляже.
Мы вошли внутрь Каменоломни. Я задрала голову и увидела, что вместо крыши над нами голубеет небо, похожее на озерцо с плавными очертаниями. Такие рисуют на уроках ИЗО первоклашки. Потом я заметила железные балкончики, похожие на клубки почерневшей и застывшей речной травы, и вообразила на одном из них даму позапрошлого века, которая приветственно помахала бы нам расшитым платком.
Экскурсовод, возглавлявшая группу туристов из Италии, вещала что-то про то, как Гауди любил природу, и про то, что в его творениях не найти ни одной ровной линии, но казалось, что слушать её необязательно. Само жилище, изогнутое, тёмное и таинственное, говорило с нами, нашёптывало: «Подойди, подойди… Посмотри… Разве я стул? Нет, нет… Я волшебное животное. Сядь на меня — унесу в свой мир! Подойди, подойди… Посмотри…» Ручки дверей в этом странном доме напоминали то крылья, то клювы, то хвосты птиц и животных.
Я представляла себе, как Гауди брал в руки кусок дерева или металла, прижимал к уху, вслушиваясь в жизнь внутри, и зажмуривался. А потом надевал очки, доставал инструменты и начинал работать.
— Гауди просил рабочего: «Сядь на стул», — рассказал Бенисьо, — тот садился. И дальше мастер делал спинку и подлокотники. Ты знаешь, что такое подлокотники?
Сначала мне нравилось, что он так много рассказывает. Хотя я понимала далеко не всё. Но восхищалась, что простой полицейский так разбирается в истории и архитектуре. Интересно, мои соотечественники, которые тоже следят за порядком, смогли бы с таким же воодушевлением рассказать о доме-музее Толстого, скажем?
Но потом стало грустно. Бенисьо практически не давал мне вставить ни слова.
«Наверное, это потому что я плохо говорю по-испански», — встревожилась я. Вон Марина только и делает, что болтает с Рикардо, а он знай себе кивает, глазея по сторонам.
Каждое лето я провожу в небольшом селе Аксиньино, под Звенигородом. Однажды я услышала историю о девочке из соседней деревни, которая пыталась навещать бабушку-соседку. Казалось бы, что тут такого? Однако на девочку ополчились все: и родители, которые считали, что она напрасно теряет время, и друзья, которые не видели смысла в том, чтобы ходить в гости к чужому пожилому человеку. Девочка взбунтовалась, но родители настояли на своём: она не должна тратить время на то, без чего, по их мнению, можно легко обойтись.
Повесть Юлии Кузнецовой «Дом П» – это рассказ о самой обычной семье, с мамой, папой, двумя дочками и бабушкой. Папа Сережа и мама Таня ходили на работу, Вика – в школу, Тина – в сад. А бабушка Женя сидела дома. Она была очень доброй, заботливой и больше всего на свете боялась огорчить сына, папу девочек, ну и, конечно, остальных членов семьи. Например, чтобы никого не пугать, она не говорила, что вообще-то не сериалы смотрит, а занимается боксом. Однажды папа встретил своего одноклассника, и тот рассказал ему, что он теперь директор одного чудесного места, где старички и старушки могут отдохнуть от забот.
«Курсы и море» – эти слова, произнесённые по-испански, очаровали старшеклассницу Машу Молочникову. Три недели жить на берегу Средиземного моря и изучать любимый язык – что может быть лучше? Лучше, пожалуй, ничего, но полезнее – многое: например, поменять за те же деньги окна в квартире. Так считают родители.Маша рассталась было с мечтой о Барселоне, как взрослые подбросили идею: по-чему бы не заработать на поездку самостоятельно? Есть и вариант – стать репетитором для шестилетней Даны. Ей, избалованной и непослушной, нужны азы испанского – так решила мать, то и дело летающая с дочкой за границу.
Эта книга — сборник весёлых рассказов о девчачьей дружбе. Хорошо, когда подружка рядом и готова прийти на помощь. Тогда и к зубному идти не страшно, и с грудным младенцем справиться пара пустяков, и любая диета нипочём. А если случается ссора, то за ней всегда следует примирение. Ведь у настоящих подружек, как поётся в известной песне, всё пополам: и огорчения, и радость.Для читателей среднего школьного возраста.
Гришка невыносим, а мама его постоянно поддерживает! В этом Маша уверена на все сто. Маша — вредина, которая вечно маме поддакивает! В этом ни капли не сомневается Гришка. А мама считает, что у нее замечательные дети, пусть с ними и не всегда просто. Гришка и Маша — брат с сестрой, которые ссорятся и мирятся по три раза на дню. Даже на каникулах, даже любуясь красотами Старого города и Домским собором, даже когда оба уже и ссориться устали, и мириться. Следить за их весёлыми каникулами в Риге именно поэтому так увлекательно: энергия у обоих не заканчивается, а умение попадать в забавные истории — только развивается день ото дня! Зоопарк, музей шоколада, купание в ледяной Балтике — развлечений у Маши, Гришки и их родителей хоть отбавляй.
«Первое апреля» — сборник смешных рассказов о забавных проделках современных мальчишек и девчонок в школе и дома.Авторы этой весёлой книги — замечательные прозаики и поэты, пишущие для детей, лауреаты многих литературных премий Сергей Махотин, Тамара Крюкова, Елена Габова, Анна Никольская, Владимир Борисов, Юлия Кузнецова, Анна Игнатова, Дмитрий Сиротин.Для среднего школьного возраста.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Лариса Румарчук — поэт и прозаик, журналист и автор песен, руководитель литературного клуба и член приемной комиссии Союза писателей. Истории из этой книжки описывают далекое от нас детство военного времени: вначале в эвакуации, в Башкирии, потом в Подмосковье. Они рассказывают о жизни, которая мало знакома нынешним школьникам, и тем особенно интересны. Свободная манера повествования, внимание к детали, доверительная интонация — все делает эту книгу не только уникальным свидетельством времени, но и художественно совершенным произведением.
Повесть «Федоскины каникулы» рассказывает о белорусской деревне, о труде лесовода, о подростках, приобщающихся к работе взрослых.
Рассказы о нелегкой жизни детей в годы Великой Отечественной войны, об их помощи нашим воинам.Содержание:«Однофамильцы»«Вовка с ничейной полосы»«Федька хочет быть летчиком»«Фабричная труба».
Вернуться в Москву из солнечной Барселоны и попасть в гущу самых неожиданных событий? Это в духе Маши Молочниковой! Стоило только сойти с трапа самолёта, как поразительные новости посыпались одна за другой, и не все они Машу обрадовали. Сплошные потрясения – вот чем запомнятся героине первые дни в одиннадцатом классе. К счастью, есть и отдушина: заниматься испанским – настоящее счастье! Причём и в роли ученицы Беатрис, и в роли учительницы для малышки Даны. И ещё, конечно, в роли подруги по переписке: загадочный мрачный Хорхе и восторженный добродушный Любомир – пусть они в тысячах километров, электронная почта делает их ближе.