Испания. Горы, херес и сиеста - [11]

Хотя дом, в котором я остановилась, не был похож на место, где содержат крупный рогатый скот, а скорее напоминал частную гостиницу для туристов с внушительным кошельком и для томимых жаждой сельских жителей в беретах. У испанцев очень важную роль играют головные уборы, особенно старинные. Это пристрастие своими корнями уходит в далекое прошлое. В XVIII веке Карл III приказал заменить шляпы с широкими полями на французские треуголки, что вызвало решительный отпор и нежелание их носить. В результате король был вынужден спасаться бегством и покинуть Мадрид, а министру, который составил данный указ, пришлось уехать из страны.

Сам по себе берет вошел в моду в 30-е годы XIX века, во время Первой карлистской войны. Самым храбрым из карлистских генералов оказался местный житель деревни Томас Сумалакарреги. У него были своеобразной формы нос и волевой подбородок, как у всех басков. Он стал национальным героем XIX века. Его головной убор — красный берет с кисточкой — был последним писком моды. Здесь чтят традиции, и местные жители до сих пор носят свои береты с гордостью, в отличие от велосипедного шлема, который, как мне кажется, вряд ли настолько же моден. Мой наряд тоже не отличался законченностью стиля, когда я, стащив истерзанное тело с велосипеда, спотыкаясь и кляня судьбу, вошла в деревенский дом, который принадлежал семье охотника, называемый в Испании casas rurales. Такой дом со съемными комнатами для туристов чем-то напоминает принятую в гостиницах Британии систему услуг, по которой проживающие платят за номер на ночь и за завтрак.

Итак, я обогнула раздавленную кошку и, спотыкаясь, подошла к тяжелым дверям дома, во дворе которого его хозяйка по имени Мерше сплетничала со своей соседкой, не упуская ни одной пикантной подробности. Я обещала приехать сюда примерно между двумя и четырьмя часами дня, но сейчас было уже половина шестого.

— Простите, я опоздала, — начала я.

Мерше удивленно посмотрела на меня. Опоздала? Конечно, Мерше было непонятно, о чем говорит эта странная, расстроенная, помешанная на времени девушка, прибывшая с севера Америки и сообщившая о своем приезде за неделю до этого. И что в этом необычного? Она ведь приехала, как и обещала.

— Я надеялась быть вовремя, но немного задержалась, — объяснила я. — Дорога была убийственной!

— Правда? Откуда вы?

— О! Я приехала из Сан-Себастьяна, — с гордостью произнесла я.

— А! Понятно, — проговорила Мерше, прищурившись.

Было видно, что мои слова не произвели на нее никакого впечатления. В ее взгляде я прочитала: «Это только начало. Дальше хуже будет».

Мерше провела меня по первому этажу с земляным полом. А потом мы стали подниматься по деревянной лестнице, ступени которой были отполированы временем. Прихрамывая, я следовала за Мерше. Моя комната оказалась на последнем этаже. Она была отделана деревом, на окнах красовались ставни нежно-зеленого цвета, а меблировка состояла только из двуспальной кровати с деревянным резным каркасом и огромного мягкого дивана. Смежная со спальней ванная выглядела как новая. За окном виднелась деревенская церковь XVI века со сверкающими, отлитыми из бронзы колоколами, а вдали — идиллическая картина деревни на зеленых волнистых холмах. Казалось, уже наступил конец сентября: в этой части Испании летом обычно идут проливные дожди, которые насыщают траву сочным изумрудным цветом.

Эти холмы помнят войска Веллингтона, которые, перейдя границу, атаковали армию Наполеона во время войны на Пиренейском полуострове и отбросили ее назад во Францию. Интересно, что в те времена военные, несущие дипломатическую службу, брали с собой жен. В случае их гибели вдовы снова выходили замуж за офицеров того же полка. Удивительно, как этим женщинам удавалось перемещаться с одного места на другое и не поддаваться меланхолии. Возможно, они были из другого теста.

Я набрала ванну, залезла в горячую воду, вскрикнула от удовольствия и прикрыла рот рукой, испугавшись, что меня кто-то услышал. Мне стало не по себе от мысли, что обо мне могли подумать невесть что. Чему это я так радуюсь в ванной да еще и одна. Потом я укуталась в пушистое белое полотенце.

(Я пыталась представить себе, что нахожусь в СПА-салоне и будто бы вовсе не было тех восьми часов мучительной для меня езды на велосипеде.) Затем я разложила на кровати карты и пересмотрела маршрут. На этот раз решила обойтись без употребления алкоголя. Раньше мне представлялось, что можно преодолеть на велосипеде весь путь до Фигереса, находившегося недалеко от восточного побережья, где Сальвадор Дали создал первый необычный музей, в котором была выставлена одна из его работ, впоследствии перевезенная в Барселону. Как же это было неразумно! Только теперь я поняла, что на это потребовалась бы еще одна неделя сверх запланированного времени. Я решила, что, прибыв в Барселону, отправлюсь в Музей Дали и потрачу на это целый день. Разработав новый маршрут, я попросила у Мерше совета, какое местное вино лучше купить. Объяснила ей, что это помогло бы снять усталость в ногах и они перестали бы болеть.

— Разве вино хорошо действует на мышцы? — оживилась Мерше.