Исландские сказки - [58]

Его встретили там с распростёртыми объятиями, но отец его и сестра были весьма печальны, и он спросил, что тому причиной. Они рассказали ему, что случилось со Скельюнгом и какой проблемой стали убийства им овец.

Грим вызвался стеречь овец от него первой же ночью, что бы ни произошло. Им это показалось весьма опасным для него; однако сталось так, как он хотел. Он завёл овец в загон, улёгся снаружи, накрылся шкурой и верёвку взял с собой.

Некоторое время он лежал там. Затем явился Скельюнг, схватился за шкуру, и началась там борьба. Грим встал, и их схватка переместилась к большому камню, который находился в месте дойки овец. Грим повалил Скельюнга на камень, взял потом верёвку, привязал его к камню и отправился домой, чтобы принести огонь и сжечь Скельюнга.

А в это время Скельюнг притащил камень на юг в загон для ягнят. Грим сжёг его там и выбросил золу в реку. Та превратилась в три чёрные форели. Одну из них ещё долго ловили, и когда её разрезали на множество маленьких кусочков, кусочки эти снова срастались.

После этого они с Гримом продали свой товар, и всё прошло как они хотели.

Осенью Грим женился, и невеста его была лучшей в северных землях в то время, из Хова в Скагафьярдардалире.

Зимой его отец, Грим, умер, и он стал хозяйствовать в Сильврастадире. Следующей осенью он выдал свою сестру Сильврун за уважаемого бонда из Хоулара в Хьяльтадале.

Каждое лето его побратим Грим приплывал с товарами в устье Кольки. Грим из Сильврастадира сильно разбогател. Он жил там до старости и всегда считался самым зажиточным и замечательным бондом во всём Скагафьёрде.

(перевод Тимофея Ермолаева)

Старуха из Скаульхольта (Kerlingin í Skálholti, JÁ III. 322–323)

Когда пастор Вигфус Бенедиктссон (сын священника с Горы в долине Мирдаль) ещё был в учении в епископской школе в Скаульхольте, там целую зиму жили на попечении четыре нищие старухи, и их всех поселили в одной хижине. Две из них сильно не ладили, только и знали, что ворчать друг на друга и ссориться. В конце концов, одной из них показалось, что другая одержала над ней верх, — и она пообещала сопернице, что покончит с собой и будет являться ей как призрак, — и тогда уж с ней поквитается. Вскоре старуха порешила себя, как и грозилась. Ее положили в сарае, — но все заметили, что она начала ходить по ночам: в тот же вечер она скакала верхом на крыше дома, а другая старуха почувствовала, что на неё кто-то нападает: давит и щиплет, а потом её схватили за горло и едва не задушили. Когда новость об этом привидении проникла в школу, все школяры чуть не лишились рассудка от страха, лишь один Вигфус не испугался. Говорят, он знал кое-что (эти знания пригодились ему, когда он стал пастором на Хуторе в Адальвике). Когда тело старухи еще лежало в сарае, он как-то под вечер решил разведать, в чём дело, и пошёл в хижину нищенок по узкому подземному коридору. И когда он уже почти добрался до входа в комнату, он осмотрелся и видит, что призрак стоит у изголовья другой старухи: в комнату проникал свет месяца, и всё было видно. А все три старухи прилегли вздремнуть до заутрени. Вдруг он слышит, как одна старуха страшно стонет во сне, но сам стоит тихо, пока от её стонов не проснулась другая старуха. Она тут быстро вскочила с постели, побежала за огнём, а Вигфус спрятался так, чтоб она его не заметила. Но едва затеплилась свеча, призрак порхнул к дверям, а Вигфус попытался его схватить: сжал руки в узком коридоре; но никого не настиг, только почувствовал, что его оттолкнули к стене, а по коже прошёл мороз. Так призрак в тот раз и исчез, а старуха прекратила бормотать во сне и проснулась.

Тогда епископ велел взять тело старухи и зарыть за двором. Но в тот же вечер домочадцы заметили, что она сидит на коньке церковной крыши и раскачивается взад-вперёд. Школяры узнали об этом и подумали, что дело плохо. Они стали обсуждать, как избавиться от призрака. Тогда Вигфус вызвался попробовать. Он в одиночку снарядился и пошёл к тому месту, где зарыли старуху, разгрёб землю, вскрыл гроб, отрезал ей голову, приставил ей к заду и пробормотал какие-то слова, которые счёл подходящими. Потом он забросал могилу землёй и пошёл восвояси. Другие школяры поблагодарили его за это, и больше этот призрак никого не беспокоил в Скаульхольте.

(перевод Ольги Маркеловой)

Необычные явления (Kynjasjónir, JÁ III. 331–332)

У Сигфуса Йоунссона, в бытность его пробстом в Хёвди, был воспитанник Йоунас — сын пастора Йоуна из Тёнглабакки. Этот пастор умер молодым и оставил по себе двух сыновей, поэтому Сигфус взял Йоунаса к себе на воспитание с его долей наследства.

Когда Йоунасу пошёл уже второй десяток, и он был хорошо развит и силён, однажды в канун Рождества, или, может, Нового года, у преподобного Сигфуса не оказалось вина, и он послал Йоунаса в Гренивик (ближайшее селение от Хёвди) за водкой, велел принести полбочонка, который тамошний хозяин держал в кладовой. Долго ли, коротко ездил Йоунас — неизвестно, но вот он вернулся домой.

Его путь лежал по берегу вглубь Эйафьорда. Там он видит: со взморья будто бы выходит человек и следует за ним. А возле ущелья под названием Греньягиль (Лисьи Норы), которое расположено на пути, ему привиделось, будто вниз по склону перед ним проезжают четверо на санях, а за ними бежит собачка; он даже слышал, как она на него лаяла.