Исландские саги. Ирландский эпос - [26]

Эйольв рад согласиться и говорит, что, конечно, она вольна делать с ним все, что вздумает.

Тогда Ауд берет серебро и кладет его в большой кошель. Потом она встает и швыряет кошель с серебром прямо в нос Эйольву, да так, что его всего забрызгало кровью. И она сказала:

— Вот тебе за твое легковерие и получай все несчастья в придачу! Нечего тебе было ждать, что я выдам моего мужа в твои руки, мерзавец! Вот тебе! И пусть падут стыд и срам на твою голову! Будешь помнить, покуда жив, презренный, что тебя побила женщина. И не бывать по-твоему, ничего не добьешься!

Тут Эйольв сказал:

— Держите собаку и убейте ее, хоть она и сука!

Тогда Хавард сказал:

— Уже и так, без этой подлости, все у нас складывается из рук вон плохо. Вставайте же и не дайте ему это сделать.

Эйольв сказал:

— Видно, правду в старину говорили: пришла ко мне беда, да с моего двора.

Хаварда любили, и многие были готовы помочь ему и притом уберечь Эйольва от несчастья. И Эйольву ничего не остается, как примириться со своим позором. С тем он и уезжает. Но прежде чем Хавард вышел, Ауд говорит ему:

— Гисли перед тобою в долгу, а долг платежом красен. Вот тебе золотой перстень. Я хочу, чтобы ты взял его.

— Я не хотел бы с вас взыскивать, — говорит Хавард.

— Все же я желаю уплатить, — говорит Ауд.

На самом деле она дала ему перстень за его поддержку. Сел Хавард на коня и едет на юг к Крутому Побережью, к Гесту, сыну Оддлейва, и не хочет больше оставаться с Эйольвом.

Эйольв возвращается к себе в Выдрюю Долину и очень недоволен своей поездкой. А уж людям эта поездка казалась и подавно позорной.

XXXIII

Так проходит лето, а Гисли все сидит настороже в своем подземелье, и на сей раз он не собирается уезжать. Он думает что теперь уже не на что надеяться и прошли все те годы, которых был ему сон. Вот как-то летом Гисли мечется ночью во сне. Когда он проснулся, Ауд спросила, что ему снилось.

Он говорит, что теперь явилась ему во сне недобрая женщина и сказала так:

— Теперь я расстрою все то, что говорила тебе добрая женщина. И я позабочусь о том, что не будет тебе проку от того, что она обещала.

Тогда Гисли сказал вису:

 — «Вместе вам не живать, —

 Хозяйка меда[72] промолвила, —

 Бог вас обрек на другое:

 Яду изведайте радости!

 В путь далекий пошлет

 Скальда владыка людей,

 В мир иной снарядит

 Одного из родного дома».

— Еще мне снилось, — сказал Гисли, — что пришла ко мне та женщина и надела мне на голову кровавый колпак, а до того окунула мне голову в кровь и забрызгала меня с ног до головы, так что я был весь в крови.

Гисли сказал вису:

— Мнилось мне, Гна монет[73]

 Пены мечей[74] зачерпнула,

 Стала изморось ран[75]

 Лить на волосы воину.

 Дланью своей богиня

 Лавы тропы соколиной[76]

 Скальду скалу шелома[77]

 Ручьями мечей[78] омочила.

И еще он сказал так:

 — Снилось мне, Хильд владычица

 Волн побоища[79] воину

 На ржаное жнивье затылка

 Алый колпак надела.

 Были от крови рдяны

 Руки у Фрейн кружев[80].

 Но тут меня ото сна

 Нанна льна пробудила.

И сны до того теперь одолевают Гисли, что он стал бояться темноты и даже не смел оставаться один. Только лишь закроет глаза, мерещится ему все та же женщина. Однажды ночью Гисли спал особенно беспокойно. Ауд спросила, что ему привиделось.

— Снилось мне, — говорит Гисли, — что явились к нам люди. И это был Эйольв, а с ним множество других. И мы сошлись, и я знал, что была у меня с ними схватка. Вперед бросился один из них со страшным воем, и я будто разрубил его пополам. И почудилось мне, будто голова у него волчья. Тут напали на меня всем скопом. А в руках у меня будто был щит, и я долго отбивался.

Тогда Гисли сказал вису:

 — Чудилось мне, сюда

 Рано враги нагрянули.

 Бился я храбро и рьяно,

 Но были неравными силы.

 Скальда красная кровь

 Руки твои обагрила.

 Я приготовил из трупов

 На радость воронам трапезу.

И еще он сказал:

— Напрасно надеялись недруги

 Сразу со мною расправиться,

 Тщетно рубили мечами —

 Щит был защитою воину.

 Гибель мне принесли —

 Числом пересилили скальда,

 Но я сражался без устали,

 Бесстрашно бился с врагами.

И еще он сказал:

 — Ранен я был, но раньше

 Сразил утешителя ворона[81].

 Накормлены пищею Мунина[82]

 Были коршуны крови[83].

 Острый клинок разрубил

 Бедро у дробителя гривен[84].

 Наземь врага повергнув,

 Славу герои упрочил.

Вот идет к концу лето, а снов у Гисли не только не меньше, но, пожалуй, и больше. Как-то раз Гисли снова метался ночью во сне, и Ауд снова спросила, что ему привиделось. Гисли сказал вису:

— Снова все тот же сон

 Снится мне, Снотра злата[85].

 Видел я: ран водопады[86]

 Вкруг меня низвергались.

 Я обагрил оружье,

 Отражая вражьи удары.

 Теперь ожидаю без страха

 Скорого града дротов[87].

И он сказал еще вису:

— Видел я сон: владыка

 Льдины луны ладьи[88]

 Мне окровавил плечи,

 О Гна огня океана[89].

 Скальд осужден расстаться

 С жизнью и с милой женою,

 Но смерть положит предел

 Годам невзгод и печалей.

И еще он сказал:

— Видел я сон: властитель

 Пламени влаги сечи[90]

 Палицей ратной рубашки[91]

 Тяжко меня изранил.

 Обе руки отрублены

 Напрочь у Бальдра брани[92],

 Шлема основу[93] разрезал

 Меч по самые плечи.

И он сказал еще вису:

— Видел я сон: стояла

 Сьёвн монет