Ислам в политике нацистской Германии (1939–1945) - [20]

Центральный исламский институт был торжественно открыт 18 декабря 1942 года в здании церемоний люфтваффе (Haus der Flieger), по адресу Принц-Альбрехтштрассе, 5, в самом сердце Берлина[212]. Дата была выбрана в соответствии с религиозным календарем: мусульманский мир праздновал Курбан-байрам. Было приглашено 200 гостей[213]. Опираясь на религиозный контекст, немцы использовали торжественное открытие для продвижения своей политической программы и пропаганды дружбы с исламом. Инаугурационную речь произнес аль-Хусейни, облекший свое политическое послание в оболочку религиозной риторики: «Во имя Аллаха Всевышнего я открываю этот исламский институт»,– начал он, после чего последовало богословское, хотя и весьма политизированное, размышление о значении Курбан-байрама, «праздника жертвоприношения»[214]. Этот день, утверждал аль-Хусейни, «однозначно говорит о долге самопожертвования и высочайшей верности». Затем муфтий призвал мусульман принять необходимость жертвования собой ради победы, а также поразмышлял о значении войны для мусульман. «Эта война, развязанная мировым еврейством, предлагает мусульманам наилучшую возможность освободиться от преследований и угнетения, если, конечно, они воспользуются этим шансом должным образом»,– заявил муфтий. «Новой такой возможности не представится еще очень долго». Большая часть речи состояла из насыщенных религиозной риторикой потоков ненависти, направленных на предполагаемых общих врагов Германии и ислама:

Среди злейших врагов мусульман, которые с древних времен выказывали им недоброжелательность и повсеместно проявляли по отношению к ним вероломство и хитрость, первыми идут евреи и их приспешники… Священный Коран и история жизни Пророка полны свидетельств еврейской бесхарактерности, их злонамеренного, лживого и предательского поведения. Этого вполне достаточно, чтобы предупредить мусульман о постоянной угрозе с их стороны, которая сохранится до конца времен. Какими евреи были при жизни великого Пророка, такими они и остались на протяжении веков: коварными и полными ненависти к мусульманам, проявляющими эти чувства всегда, когда у них появляется такая возможность.

Американцы и англичане вторглись в мусульманские земли в Северной Африке, метал громы и молнии аль-Хусейни. В частности, Англия «не довольствуется тем, что прибрала к рукам мусульман Индии»: «Подавляя Египет, Палестину и другие страны, она сделала преследование мусульман еще более повсеместным и принесла ужасы войны во многие исламские страны» – например, оккупировав Ирак, Иран и Сирию. На Балканах англичане снабжают деньгами и оружием коммунистов, чтобы те могли «мучить мусульманских мужчин, женщин и детей в Боснии». Аль-Хусейни также затронул тему ислама в Советском Союзе: «Кроме евреев, американцев и англичан, есть еще и большевики, также одержимые непримиримой враждой к исламу. Они угнетают и преследуют 40 миллионов мусульман в своей империи. Они уничтожают их религиозные и национальные учреждения, попирают их свободы и права, силой ликвидируют их общественные институты и благотворительные организации». Наконец, муфтий призвал к глобальному мусульманскому сопротивлению, сделав это в форме религиозного предписания: «Мусульманин, который боится кого-то еще, кроме Аллаха, или уступает своим врагам и добровольно отдает свою судьбу в их руки,– больше не мусульманин». Всё мероприятие в ручном режиме контролировалось министерством иностранных дел[215]. Речь была одобрена лично Риббентропом. Ее передавали по радио на Северную Африку и Ближний Восток. В Германии этому событию также уделялось значительное внимание. Партийный орган Völkischer Beobachter опубликовал статью под названием «Эта война может принести свободу исламу!» и напечатал большой репортаж о праздновании Курбан-байрама, исламском идеале самопожертвования, речи муфтия и открытии института[216]. Аналогичным образом Deutsche Allgemeine Zeitung опубликовала статью об «освободительной борьбе ислама»[217]. Одна из берлинских газет дала репортаж под названием «Представитель 400 миллионов верующих обличает», а другая напечатала фотографии аль-Хусейни, «произносящего обвинительную речь против угнетателей ислама»[218].

На самом же деле вновь открытый институт был основан еще в 1927 году под именем Исламского института, а создали его активисты мусульманской общины Берлина[219]. Мусульманское меньшинство столицы на протяжении межвоенного периода росло, а его жизнь вращалась вокруг мечети в районе Вильмерсдорф, открытой в 1928 году, и некоторых других организаций[220]. В сентябре 1941 года после нескольких лет бездействия члены общины под руководством суданского журналиста Камаледдина Галаля, учившегося в аль-Азхаре, предприняли попытку заново открыть институт – и нашли поддержку в министерстве иностранных дел. Институт был восстановлен летом 1942 года. Хотя официально им руководили члены мусульманской общины Берлина, фактически учреждение контролировалось режимом. Церемония инаугурации, организованная под эгидой министерства иностранных дел, была чисто политическим мероприятием и дала четкое представление о реальной вовлеченности нацистского государства в мусульманские дела. Кураторами этого проекта в министерстве иностранных дел выступали Вильгельм Мельхерс и Курт Прюфер