Ислам. Прошлое и настоящее - [69]

В самом конце XIX века, когда Оттоманская империя начала распадаться, а арабские страны страдали от колониализма и политической маргинализации, арабы — христианские и мусульманские мыслители сосредоточили свои усилия на организации сопротивления и возрождении. Главные политические тенденции задала Нахда: национальные движения, вскоре распространившиеся на весь арабский мир, и религиозное обновление, вдохновителями которого послужили идеи Джамаль аль-Дина аль-Афгани (умер 1897 году) и Мухаммада Абдо (умер в 1905 году). Оба этих мыслителя и религиозных деятеля призывали к изменению существовавших религиозных положений и сопротивлению колониализму на базе создания объединенного фронта исламских наций, когда страны еще пребывали под гнетом Британии и Франции. Возвращение к истокам — Корану и пророческой традиции, при пересмотре интерпретаций, к арабскому языку (соответственно, в других странах — к турецкому и персидскому) и создание союза на базе общей религии (панисламизм) должны были стать идеальной основой для организации политического сопротивления. В дальнейшем их идеи оказали огромное влияние на все организации, связанные с политическим исламом, с начала XX столетия по сей день.

«Братья-мусульмане»[70] — первая структурированная исламская массовая политическая организация, созданная в 1928 году в Египте, наследовала основные принципы и идеи аль-Афгани и Абдо. Она провозгласила ислам в качестве своей политической и религиозной идентичности, используя ее как точку опоры в антиколониальной борьбе. Хасан аль-Банна (умер в 1949 году) уделял огромное внимание возрождению духовности и исламского права и, хотя его взгляды носили очень интернациональный характер (как и панисламизм его предшественников), призывал к перерождению Египта, которое должно было начаться с массового образования и привести, шаг за шагом, к созданию «исламского государства», о чем более ранние реформаторы никогда не упоминали. Такое государство являлось бы исламским на основании признания мусульман, их религии и принципов в качестве местной альтернативы национальным моделям, импортированным из Европы. Сначала «Братья-мусульмане» представляли организацию политико-теологического толка, наподобие появившихся позднее в латиноамериканских освободительных движениях. После насильственного подавления Насером Братство распалось на несколько фракций и движений, одни сохранили приверженность идеям первичной организации, другие от них отошли. Часть осталась легальными и продолжила пропаганду всеобщего образования; часть выбрала путь вооруженного сопротивления. Некоторые покинули Братство и создали новые организации радикальной направленности.

Политический ислам, или исламизм[71], включает мириады направлений и организаций с крайне разными и часто прямо противоположными позициями. Если мы используем такие общие термины, как «политический ислам», «исламизм», то должны более глубоко вникать в эту тему и понимать, что под этим имеется в виду. Следует знать, что политический ислам возник в колониальную эпоху как движение сопротивления на базе ряда национальных государств. С тех пор он обретал множество форм, от призывов к созданию некоего истинно исламского образования, которое будет применять шариат (при этом смутно представляя, к чему сие приведет), до призыва к светскому государству на основе исламской этики (также плохо определенной). Некоторые призывали к воссозданию халифата в том виде, в каком он существовал при Оттоманской империи, как объединению независимых государств, и к воссоединению международной исламской уммы.

Политический ислам присутствует в том или ином виде во всех странах мусульманского большинства: в качестве правящей доктрины, как в Иране, как парламентское большинство и руководящая партия (в Марокко и Турции, где его концепция претерпела существенную эволюцию) либо в виде оппозиции, когда члены движений подвергаются постоянным репрессиям, как в прошлом, так и по сей день. Острейшим вызовом современности является столкновение политических процессов в странах мусульманского большинства, годами парализованных дебатами между секуляристскими организациями и исламистами. Результат показал, что последние оказались несостоятельными в реальной жизни, неспособными решать многие вопросы (образование, борьба с коррупцией), вести правильную экономическую и культурную политику[72]. Заявления обеих сторон столь агрессивны, что поддерживать открытую серьезную критическую дискуссию по выдвигаемым ими положениям стало невозможно: секуляристы показали, что их особенно не заботят демократические свободы, а у исламистов политические, экономические и культурные программы выглядят настораживающе скудными. Репрессии не решают проблемы и не являются выходом из того политического тупика, в котором оказались страны мусульманского большинства сегодня. Создание обстановки истинной политической открытости и плюрализма, способствовавшей критическому обмену взглядами, помогло бы сдвинуться с мертвой точки поляризации позиций каждой стороны, на которой все замерло сегодня, и это бы способствовало появлению новых сил.