Ислам. Философия, религия, культура. Часть 1. Теолого-философская мысль - [2]
1. Кораническая парадигма
В исламе нет института, подобного христианским «вселенским соборам», которые после теологических диспутов устанавливали вероучительные формулы, долженствующие исповедоваться всеми верующими. Поэтому перечни основополагающих истин веры, разрабатываемые мусульманскими богословами разных толков и обычно именуемые ‘акыда, не могут претендовать на тот официальный статус, каковой имеют «символы веры» в христианстве.
Означенные перечни преимущественно нацелены на детализацию догматов, которые фигурируют в Коране (2:177; 4:136)[2], но в качестве главных обязательных принципов веры они предстоят именно в Сунне – в так называемом «хадисе Гавриила», где повествуется, как к пророку Мухаммаду, расположившемуся в кружке своих последователей, в облике странника явился Архангел, который задал Мухаммаду несколько вопросов об исламе и каждый раз подтверждал истинность прозвучавшего из уст Пророка ответа. Этими принципами выступают следующие пять: вера в Бога, Его ангелов, Его Писания, Его пророков-посланников и в Судный день. В одной версии указанного хадиса (приводимой у Муслима, но не у аль-Бухари) упоминается шестой догмат: вера в божественное предопределение. Ниже мы остановимся на коранических откровениях, освещающих базисные положения мусульманской доктрины.
1.1. Бог
В Коране Бог преимущественно (около трех тысяч раз) фигурирует под именем Аллах[3], которым в доисламские времена нарекали Бога не только аравийские иудеи и христиане, но и язычники, величавшие верховное божество этим эпитетом. Примерно тысячу раз коранический Бог характеризуется как Рабб, Господь/Владыка, но, в отличие от Библии, это слово ни разу не употребляется отдельно, т. е. с артиклем (ар-Рабб), а неизменно в составе выражений типа «Господь твой», «Господь людей». Десятки раз, особенно в откровениях раннего периода, встречается эпитет ар-Рахман, Всемилостивый, выступающий порой вторым, наряду с Аллах, собственным именем Бога.
На основе приводимых в Коране описаний-эпитетов Бога в мусульманской традиции был составлен список Его «прекрасных имен» (асма’ хусна), общим числом 99. В него вошли такие характеристики, как Всемилостивый, Всемилосердный, Творец, Свет, Истина и т. п. Ряд богословов учат о некоем «Величайшем имени» (исм а‘зам) Бога, в которое посвящены лишь отдельные люди (пророки и святые) и знание о котором дает чудодейственную силу.
Мусульманину рекомендуется как можно чаще поминать Бога, повторяя Его имена. В этих целях используются четки с 99-ю или 33-мя бусинами. В соотнесении с «прекрасными именами» образуются имена людей согласно широко распространенной у мусульман модели имени «раб Бога», например: Абд-ар-Рахман («раб Всемилостивого»), Абд-аль-Хакк («раб Истины») и др.
По учению Корана, мусульманин обязан знать, как утверждать о существовании Бога. Ведь все люди рождаются с естественной верой (фитра) в Бога, «кою Он заложил в них» (30:30). Как разъяснил пророк Мухаммад, каждый новорожденный появляется на свет с этой истинной верой-фитрой, и только под влиянием конфессиональной среды она может меняться: «Разве животное не рождается целым, разве вы видите у него надрезанное ухо?!».
Врожденная фитра служит своего рода знаком, запечатленным в душе человека. Она отражает завет-мисак, который еще до развертывания всемирной истории, в предвечности, человеческий род принес Всевышнему. Собрав всех будущих людей (по некоторым толкователям, их души), Бог спросил:
(7:172)
К доказательству «от фитры» близок «психологический» аргумент: в беде и в горе люди инстинктивно взывают к Богу (27:62). Об этом свидетельствует и такой айат:
(29:65)
Для знания о Боге человек располагает не только естественной фитрой. Ведь само существование тварного мира, явившегося к бытию после того, как его не было, указывает на наличие Творца, ибо всякое создание свидетельствует о создателе, всякое следствие – о причине. Айат 14:10 вопрошает: «Разве можно сомневаться в Боге, // Творце небес и земли?!».
Кроме того, перед взором человека простирается царящая в мире красота и гармония, которые напоминают ему о премудром и всемогущем Творце-Промыслителе: «В сотворении небес и земли, // В смене ночи и дня, // В кораблях, плавающих по морю на пользу людям, // В ниспосланной Богом с небес влаге, // Коей оживляет Он землю мертвую, // В расселении на земле животных всяческих, // В распределении ветров, // В подчинении облаков, что парят между небом и землей, – // Во всем этом, воистину, есть // Знамения для людей разумеющих» (2:164). А сура 67 начинается с благохваления Того, «В Чьем творении не увидишь ты никакого разлада. // Взгляни окрест – узреешь ли какой-нибудь изъян?! // Обрати взор свой вновь и вновь // Вернется к тебе твой взгляд тщетным, смущенным».
В монографии кандидата богословия священника Владислава Сергеевича Малышева рассматривается церковно-общественная публицистика, касающаяся состояния духовного сословия в период «Великих реформ». В монографии представлены высказывавшиеся в то время различные мнения по ряду важных для духовенства вопросов: быт и нравственность приходского духовенства, состояние монастырей и монашества, начальное и среднее духовное образование, а также проведен анализ церковно-публицистической полемики как исторического источника.
Слово «самурай» – синоним отважного воина, сражающегося за высокие идеалы и ставящего честь выше своей жизни. Влияние самурайского военного сословия, долгое время первенствующего в Японии, способствовало превращению всего японского народа в «нацию самураев». Новая книга Вольфганга Акунова выходит в серии «Документы и материалы древней и новой истории Суверенного военного ордена Иерусалимского Храма», ибо самурайство – японский аналог христианского рыцарства, архетипом которого стал Орден бедных соратников Христа и Храма Соломонова.
Тридцатилетний опыт преподавания «Божественной комедии» в самых разных аудиториях — от школьных уроков до лекций для домохозяек — воплотился в этой книге, сразу ставшей в Италии бестселлером. Теперь и у русского читателя есть возможность познакомиться с текстами бесед выдающегося итальянского педагога, мыслителя и писателя Франко Нембрини. «Божественная комедия» — не просто бессмертный средневековый шедевр. Это неустаревающий призыв Данте на все века и ко всем поколениям людей, живущих на земле. Призыв следовать тому высокому предназначению, тому исконному желанию истинного блага, которым наделил человека Господь.
Библия учит нас понимать историю как Божественное откровение, как пространство диалога человека и Творца. Как в этой связи осмыслить событие тоталитаризма, отбросившее свою тень на весь XX век? Были ли у него духовные причины? Если сейчас, после краха нацистского и советского режимов, происходит исход в некое посттоталитарное время, то что это значит? Как должно измениться христианство и другие религии? Какое в духовном смысле будущее может ждать Россию и Русскую православную церковь? Что произойдет с иудео-христианскими отношениями после возвращения евреев на Святую Землю? Какое место русской святости в новой духовной реальности? И что такое русская святость сейчас? В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.
Книга является переработанной и дополненной версией кандидатской диссертации на тему «Анализ мифологической составляющей восточнославянского язычества», которая была защищена автором в 2008 году в Нижегородском государственном педагогическом университете. В книге рассматривается вопрос о сущности такого сложного явления, как восточнославянское язычество, намечаются возможные направления его изучения на современном этапе развития науки, делается попытка реконструкции представлений восточных славян о солярных божествах. Книга делится на два взаимосвязанных блока: теоретико-методологический и историко-этнографический.