Искусство жить (с)нами - [25]

Помню, был у меня такой период жизни, лет с десяти до тринадцати, кажется, когда Я с удовольствием взахлёб читал книги, одну за другой. В основном это были различные фентези про драконов, эльфов или магов с волшебными палочками. Фантазия моя тогда не знала границ. Любимым занятием, когда заняться нечем, было мечтать, чтобы Я делал, окажись у меня суперсила, дракон, плащ невидимка, или если бы ни с того ни с сего за мной прилетел здоровый бородатый дядька и предложил бы обучатся в школе магии.

Думаю на тот момент, если можно было бы каждый день под вечер брать все мои мысли и фантазии, сгенерированные в течение дня, и записывать их на бумагу, то выходило бы по паре отменных книг на абсолютно разные темы, но только с тем условием, что во всех книгах героем был Я. Это был своеобразный промежуток одиночества, когда ты одинок, не потому что тебе не хватает общения, а одинок, потому что тебе не хватает того, что есть у других, таких же мальчиков, как ты, но из книги.

В том возрасте мне хотелось обуздать весь мир, проникнуть в каждый его уголок, покорить непокорные вершины, понаспасать дюжину принцесс, хотелось любви и романтики, в конце концов. Но доступно это было лишь в книгах. Вот Я и скучал, осознавая, что фантазии мои гораздо интереснее и обширнее реального мира. Я читал, и всё глубже проваливался в омут чужих мыслей, топя своё время в подвигах и любовных переживаниях мальчишек, рождённых головами взрослых дядек.

Потом пришло активное взросление. Куча бестолковых знакомых, с которыми можно было быстро и весело прожигать подростковые годы. Первый алкоголь, первый секс с жирной безотказной девицей на районе. Вспоминая сейчас такие неловкие моменты, становится невероятно смешно и немного стыдно.

Я раздел её, поелозил у неё в трусах своими дрожащими от волнения пальцами, неуверенно всунул, сделал пару движений и кончил. Первая моя мысль бала: «И это всё?! И это то, ради чего было столько разговора. Лучше бы подрочил. Хотя мягкие груди это всё-таки прикольно». А груди у неё были и правда зашибенные, размера пятого или шестого, большие и мягкие как две тёплые подушки. А потом была ещё одна, похудее и посимпатичнее, правда попьянее. Пока мы с ней кувыркались, она обрыгала половину дивана.

Много алкоголя, табака и второсортных девиц. И Я не жалею. Это было весёлое время, и Я горд, что мне удалось его пережить и стать таким, каков Я есть сейчас.

Кажется, тогда мне было шестнадцать.

Когда Я приехал в Москву, Я познакомился с Егором, парнем, что учился со мной на одном потоке, он привёл меня в «Тему». В «Теме» никто не упивался до беспамятства, не шастался с доступными девками, напротив, все мирно и чинно сидели по вечерам перед проектором и, попивая тот самый горько-кислый кофе, смотрели какой-нибудь высокоинтеллектуальный модный фильм.

Девушки здесь не старались подчеркнуть свою красоту густым макияжем и откровенной одеждой. Всё было абсолютно наоборот. Иногда даже доходило до абсурда, когда на вечер приходила какая-нибудь «красавица» в бабушкином, ну очень уж «модном» винтажном платье, с растрепанными, торчащими во все стороны волосами, кое-как забранными в кукульку на затылке, закреплённую парой простых карандашей. Её спросишь, мол: «что у тебя за вид такой?», а она тебе: «красота должна быть естественной, да и вообще мне всё равно на то, как Я выгляжу, главное творческий полёт души». Скажет так, а сама то и дело в зеркало поглядывает, правильно ли карандаш торчит, и не стало ли у неё на голове на одну прядь из кукульки торчать больше.

И это мне понравилось, во всяком случае всё это было гораздо лучше того, что было у меня ранее. Я был очень благодарен всем тем ребятам, которые показали мне этот великолепный мир, полный модных интеллектуальных ценностей и высокой псевдо-естественной эстетики.

И вот опять что-то меняется, и эти перемены дарят мне спокойствие. Возможно это всё Москва, а может быть, Я просто взрослею.

Завернув за угол, Я вышел на прямую аллею, ведущую к большому парку. Было приблизительно часов шесть-семь вечера. Солнце уже зашло, но небо, отражая слабые лучи уже невидимого для меня светила, продолжало отдавать в сумерках тусклой синевой. Дорогу освещали великаны-фонари. Я снова вспомнил один вопрос, ответ на который меня так сильно мучил, когда Я его вспоминал. Фонари сами собой включаются, когда приходит вечер, или кто-то вручную включает их, дёрнув за рубильник?

Есть такие вопросы в жизни, которые всплывают в реальность очень редко, но ответ на них хочется узнать так страстно, что прямо не сдержать себя в руках, а проходит десять минут и ты забываешь его, и уже всё равно, включает эти фонари человек, или они все на автоматике.

Что-то с силой толкнуло меня сзади в левое плечо, что-то твёрдое и лёгкое. Причин для того, чтобы потерять равновесие не было, Я лишь немного отшатнулся в сторону. Маленький усатый старичок пьяным туманным взглядом осмотрел меня на уровне груди и что-то невнятно промямлил себе под нос. Потом старичок кивнул мне, наверное, в знак приветствия и быстро ушёл вперёд бодрым шагом. Я усмехнулся и продолжил свои ностальгические размышления.