Искусство - [58]

Недаром, к примеру, перед написанием иконы в православной традиции от иконописца требуется предварительный сорокадневный пост. И не случайно пребывание в суровых условиях монастыря является благотворным для прогресса в мистическом мироощущении. А стоит выйти в мир да съесть сардельку с пивом, как духовные откровения растворяются, исчезают без следа, словно сон.

Мы с вами сейчас понимаем, отчего так происходит, – у внимания недостает энергии для того, чтобы выделить тонкие значения. Они уходят из внимания, и человек вынужден пользоваться более примитивными образами.

Вроде бы прекрасный метод, это самое самоограничение. Но широкого распространения он не получил.

И не только потому, что тоже не дает беспредельного повышения энергии. Но и потому, что большое количество энергии тоже сложно удержать. Чем сильнее фрустрация, тем сильнее позыв к удовлетворению потребности, тем больше вероятность срыва. Что за срыв?

Да очень просто. Как только энергия находит способ, чтобы просочиться через существующий шаблон, по уже имеющемуся намерению через бессознательную сферу… все, она просочилась. И чем больше она просачивается, тем сложнее сознанию ее контролировать, потому что у него энергии все меньше, и понятие за понятием выпадает из платформы, на которую сознание опиралось.

Процесс становится неконтролируемым, он питает сам себя.

Вы, без сомнения, наблюдали таких людей – они дошли до тонкого миропонимания, а потом что-то случилось, и вот они уже с пеной у рта утверждают, что великий смысл жизни в том, чтобы сытно есть и сладко спать. Сломались. Соскользнули с завоеванной собой вершины к примитивным значениям, и на нее придется взбираться вновь, если их разум опять сумеет восстановить контроль.

И восстановиться им будет непросто – потому что все тонкие значения, накопленные с таким трудом, теперь перемешаны в совершенном беспорядке. И хотя память хранит обозначающие их слова, но живые эмоциональные значения, объединявшие их в целостную систему, умерли. Связывавшая их энергия перенаправилась через примитивные понятия, и чтобы вновь построить систему из тонких значений, по сути, придется проделать весь путь заново, но отталкиваясь уже от других основных понятий. Просто заново, как будто и не было того куска жизни, опыт которого они потеряли.

Но, увы, вероятность срыва усугубляется еще и тем, что сознание, чем больше оно проявляет активность в области тонких понятий, не имеющих постоянной энергетической поддержки, тем больше приближает сам срыв. Об этом мы поговорим чуть позже, а пока сделаем промежуточный вывод.

Размер заколдованного круга познания может быть расширен применением фрустрации драйвов и, как следствие, увеличением количества энергии для сознания. Однако этот способ малоперспективен из-за высокой вероятности кризиса системы значений и аннулирования накопленного опыта.

Как мы только что выяснили, срыв в кризис происходит вследствие перенаправления энергии, нужной разуму, чтобы продолжать познание, через бессознательную сферу и содержащиеся в ней намерения.

Едва брешь пробита – все, энергия от сознания начала уходить. И если утечку не остановить немедленно (к примеру, за счет фиксации внимания на религиозном ритуале в некоторых культах), то буквально через несколько минут – не дней, не часов, а минут! – будет поздно: лавина сорвалась.

Не зря в православной эзотерической традиции говорят, что впущенный в душу гнев за минуты уничтожит годы внутренней работы.

Так что способно приблизить кризис?

Внутренние факторы – неспособность системы значений сдержать повышенное количество энергии. Предположим, с этим можно справиться.

А что, если присоединяется фактор внешней среды?

Нечто фрустрирующее тот или иной драйв и на беду имеющее биосоциальный шаблон для реализации, к примеру тот же гнев?

Конечно, в силах человека ограничить влияние на себя резких факторов внешнего мира.

Но мы с вами, исследовав механизм ограничения, знаем, что это не сыграет никакой серьезной роли. Ведь чем больше разум углубится в познание, чем дальше пройдет, тем меньшее воздействие будет способно лишить его энергии. Скажем, у отшельника кончатся дрова, и добыча их принесет как раз достаточное для срыва лавины волнение.

Но мы берем очень уж экстремальный вариант. Ну какие отшельники в современном мире? Зачем это нам, ведущим разговор о свободной жизни Разума? Да и является ли такое решение принципиально интересным, ведь ограничение не устраняется?

Есть еще один фактор, который даже при полностью благоприятных условиях делает кризис неизбежным.

Это функционирование самого разума, вынужденного работать со слишком тонкими для себя значениями.

Они мерцают, маячат на границе восприятия. Разум осознает их то так, то эдак. Он не может адекватно встроить их в систему значений.

Он пробует осознать новое через уже имеющиеся у него значения, что абсолютно не подходит для осознавания принципиально новых вещей. Разум не замечает натяжки по причине того, что используемые им значения слишком тонки, а новое не выразило себя недвусмысленно через опыт.

Это особенно касается вещей, принесенных потоком упорядоченности из большого мира, не принадлежащего к биосоциальной иллюзии. Здесь разум вообще похож на дикаря, пробующего на вкус стирательную резинку и навсегда отворачивающегося от нее, вместо того чтобы дождаться случая несколько раз понаблюдать ее в чужих руках в действии и накопить более адекватную ее предназначению информацию.