Искусство соблазна - [2]

И этот факт порой доставлял Стюарту непередаваемое страдание.

Однако Стюарт не имел ничего против того, чтобы получить титул, которому многие в Англии готовы позавидовать. Статуэтка, похоже, потеряна для него навсегда. Леонард наотрез отказывался признать, что хранит ее у себя. Он утверждал, что замок в Йоркшире долгое время пребывал в небрежении, так что взять ее мог кто угодно — просто войти и, сунув под мышку, унести с собой. Отчего же Стюарт устроил такой шум вокруг вещи, о которой двенадцать лет не вспоминал?

В самом деле, почему? Отчего сердце его болезненно сжалось, когда он наконец увидел пустую нишу?

— Пропала, — пробормотал он.

И все же он мог, закрыв глаза, припомнить ее во всех подробностях. Старинная византийская статуэтка — химера, зеленая, слегка пугающая, восхитительная. И вдруг эта маленькая статуэтка приобрела для него такое значение, словно возвращение домой имело смысл лишь ради того, чтобы увидеть ее, вновь обладать ею. Эта статуэтка — единственное в доме, что он любил и помнил с тех времен, когда память еще не облекается в слова.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ Ягненок

Ягненок, фаршированный шпинатом, розмарином и поджаренными грецкими орехами Из ноги молодого ягненка извлечь кость и положить удаленную кость в горячую духовку для пропаривания. Тем временем в миске с помощью вилки и ножа порезать и размешать две большие горсти свежесрезанного промытого шпината, козьего сыра и листья с нескольких побегов розмарина. Очистить от скорлупы добрую горсть орехов, измельчить орехи до состояния крошки. На сковородку высыпать орехи и поставить в духовку (там уже печется кость). Оставить орехи в печи на пару минут. Добавить половину орехов в смесь для фарша, остальное пока оставить. Наполнить отверстие в ноге ягненка — там, где была кость, — смесью, прочно перевязать, затем вытащить кость из духовки, убавить в печи жар и запекать ногу из расчета 30 минут на каждый килограмм. Пока ягненок жарится, вскипятить испеченную кость в четырех стаканах воды, приправленной луком, несколькими морковинами, солью, перцем и стеблями розмарина. Уварить бульон до одной чашки. (Или слить остатки вашей любимой собаке.) Достать жаркое из печи и убрать часть жира, стараясь не повредить лучины, что удерживают в ноге фарш. Залить ногу оставшимся бульоном, добавить одну чашку бренди, и пусть жидкость кипит до тех пор, пока не станет коричневой и слегка не загустеет. На стол подавать, посыпав оставшимися орешками. На гарнир подать картофель, морковь и посыпать укропом.

Эмма Дарлингтон Хотчкис «Йоркширские советы по домоводству и рецепты» «Пиз пресс», Лондон, 1896 год

Глава 1

Бараны доставляют больше всего проблем при стрижке. Трудно представить себе более нелегкую задачу, чем пытаться перевернуть триста фунтов воплощенного раздражения и непреклонного упрямства.

Эмма Дарлингтон Хотчкис «Йоркширские советы по домоводству и рецепты»

Череда событий, которым было суждено сбросить Эмму в пучину греха и преступлений, началась в первый погожий весенний денек, когда она топала — отнюдь не грациозно! — по зеленому йоркширскому полю в резиновых сапогах викария. Сапоги громко чавкали, громадные, как ведра, и в них свободно болтались ступни. Звук получался затейливым: хлюп — шаг по болотистой почве, затем звонкий шлеп — это пальцы ног поддавали носок, — лодыжку прочно удерживала на месте резина сапога. Эмма придерживала юбки довольно высоко задранными — иначе у нее не получилось бы передвигаться с такой завидной скоростью. Итак, Эмма шлепала себе по полю без всяких там неприятных приключений. Ни разу она не угодила ногой в баранью лепешку — скорее вопреки, чем благодаря своей завидной обувке. Эмма шла к дальней дороге прямым курсом. Дорогу эту ей предстояло пересечь, чтобы попасть к соседям. На ферме Такеров она собиралась забрать одежду для штопки — пару шиллингов можно заработать.

Эмма находилась уже в ярдах пятидесяти от дороги, когда услышала необычный шум. Шум нарастал, и звук этот заставил ее резко остановиться и развернуться в корпусе — сапоги вросли в землю, — чтобы увидеть то, что происходит на дороге.

По ту сторону изгороди из-за поворота выскочила огромная карета, самая большая из тех, что Эмме доводилось видеть за всю жизнь. Возница, перегнувшись пополам, что-то кричал лошадям, энергично взмахивая плетью. Все вместе: восьмерка лошадей, карета и возница — неслись навстречу Эмме на полном скаку. Эмма заморгала от неожиданности.

Поражал не только размер экипажа. Восемь черных лошадей — лощеных, блестящих на солнце статных жеребцов скакали плечо к плечу, высоко вскидывая ноги в белых «носочках», — более слаженной команды не сыскать. Синхронно потряхивая гривами, аккуратно заплетенными в косы, стуча копытами в такт вращению колес, кони эти казались возникшими из сказки. Сама карета тоже сияла. Теперь, когда она приблизилась, Эмма могла разглядеть герб — зелено-золотой на черном фоне. Карета была, несомненно, новенькой — так могла сверкать только новая вещь.

Возница тоже был весь с иголочки — в новой ливрее; два лакея на запятках держались что есть силы за металлический поручень одной рукой, затянутой в перчатку, а другой придерживали готовые слететь с головы котелки. Такие королевские выезды — нечастая картина на деревенской дороге так далеко на север от Лондона. Имелось только одно разумное объяснение увиденному, и герб на дверях подтверждал догадку: новоиспеченный виконт Монт-Виляр направлялся в свою резиденцию. На весьма приличной скорости.