Искусство революции - [26]

, ибо только возвышенные идеалы не позволяют человеческому сердцу окаменеть и обездушить. Только с их помощью человеческая жизнь может получить правильные и прочные, подлинно человеческие духовно-нравственные устои! Создавая идеалы будущего, просветлённая гуманистическая мысль отсекает все злые и тёмные стороны, под игом которых изнывало и изнывает всё человечество. Автор высказывает тревогу, что, возможно, настанет время, когда «самые скромные идеалы будут возбуждать только ничем не стесняющийся смех…» (с. 84). Нам лишь остаётся с горечью констатировать и признать, что такое время, увы, настало! И мы в нём — живём! Мы лишь уточним, что смех этот — пошлый, жуткий и мёртвый, отдающий эхом духовной пустоты и гнили «им смеющихся». Он просто мертвее всех мёртвых! Как верно писал Энгельс: «Если жизнь и смертна, важно сделать так, чтобы Смерть — не жила!». Никто сегодня, в отличие от советской эпохи, не говорит детям о каких-то идеалах будущего, поскольку их просто нет! Как капитал-империализм пытается отменить и само Будущее — как таковое! Их у детей и молодёжи украли вместе с самим будущим и средствами воспроизводства лично-общественной жизни, её счастья, свободы и достоинства. Неудивительно, что дети погрязают в суматохе настоящего, и — мелочи быта для них становятся «пластмассовым» смыслом бесчеловечного и бесчеловечностного бытия! Многие не умеют даже мечтать! Или мечтают о том, что же им достанется в наследство, как это было в семье Затрапезных — когда умрут, «наконец», папенька с маменькой. Это можно назвать даже анти-мечтами, вместо мечтаний сердца, мысли и духа — вымётыванием живой души из людей! И даже ссорятся между собой из-за этого. Ужас! Впору задаваться вопросом — дети ли они вообще? И, главное — люди ли вообще — их родители?? И могут ли у анти-родителей воспитаться подлинные — радостные и счастливые — дети?

Разложение семьи. Говорят, прочная семья — прочное государство. Получается, что государство похоже на семью, но не наоборот ли — не семья ли — это государство в миниатюре? По нашему мнению, так наоборот: буржуазное государство требует и воспроизводит буржуазную семью (в том числе и через буржуазную Школу!), феодальное — феодальную, крепостническое, как в условиях России (и не только!), — семью крепостническую. Потому что государство — это более общий, широкий, обобщённый уклад общественной политической, разделённой на классы жизни, и он, естественно, воспроизводит себя в самом главном носителе и воспроизводителе этого самого общества — в семье и семейных отношениях (и системе воспитания и Школы вообще, в целом!). Естественно, что и семья и школа тоже, в свою очередь, во всех отношениях, и консервируют, и воспроизводят и общество, и государство тоже! Именно поэтому современная российская семья и школа и воспроизводят собой часто то ужасное, падшее, отчаянно-разорванное и бездушное, жутко жестокое состояние, в котором пребывает всё российское общество и в том числе и его временный «заводила» — господствующий буржуазный класс. Автор «Пошехонской старины» начинает своё повествование именно с рассказа о своей семье. Да и была ли это семья вообще? И если это была она — то что же тогда такое семья вообще? Щедрин пишет: «…Мы только по имени были детьми наших родителей, а сердца наши оставались вполне равнодушными ко всему, что касалось их взаимных отношений» (с. 28). Потому что и взаимоотношений-то — настоящих, подлинных, человеческих, родных — не было, а были бесконечные супружеские и межродственные свары, которые не вызывали в детях никакого иного чувства, кроме безотчётного страха перед матерью и полного, абсолютного безучастия и отрешённости к отцу, который не то что детей, но и себя защитить не умел и не смел — да и не хотел и не пытался даже! Родители были разного возраста, образования, социального происхождения и воспитания (он феодал, она купчиха и уже отчасти вполне современный нам по своей сути буржуа): они просто терпеть не могли друг друга, ненавидели и презирали до своеобразной морально-невралгической аллергии «друг на друга» — точнее же, враг на врага! В этой атмосфере дети просто не знали, куда себя девать и для чего они вообще живут и зачем их родили на этот тёмный и страшный псевдо-«свет»? Остаётся лишь удивляться при таких-то отношениях самому факту регулярного рождения детей. Не иначе — биология и животные инстинкты, а не то — при таком-то отношении к ним — зачем вообще феодалы и буржуа стали бы рождать детей — при отсутствии-то почти что уже обожествлённого Материнского Капитала? Такая семья, как у Затрапезных, не была исключением. Скорее, она ближе к типичной — в основном и главном! Во всём повествовании Щедрина найдётся всего лишь нескольких примеров счастливых отношений супругов, например, в главе «Образцовый хозяин», но и то, только потому, что и «он и она» были в отношении крестьян сущими людоедами-кровопийцами (собственно, именно от таких «хозяев людей» во-многом и возникли легенды и мифы о людоедах и вампирах-суккубах!). Он воспитывал своих (буквально!) кормильцев нагайками — за первую провинность пять ударов, за вторую — десять и т. д., а за четвёртую счёт вообще уже не полагался! Она «воздействовала» на крепостных через мужа, т. е. той же Нагайкой, будучи, оба вместе, по своим, так сказать, «духовным» качествам настоящими Нагом и Нагайной — змеями из старой индийской сказки о мангусте Рикки-Тики-Тави.