Искусство расследования преступлений - [38]

Суд иначе оценил силу собранных улик и возвратил (10 июня 1925 г.) дело к доследованию. Затем, когда дело было доследовано, после трехдневного разбирательства его Московский губернский суд вынес убеждение, что Анфиса Иванова стала жертвою убийства.

Анализ упущений, имевших место в первоначальном расследовании по данному делу, подробно приведенный нами попутно с кратким описанием «сюжета», навряд ли нуждается в дальнейшей детализации. Основными выводами, яркой иллюстрацией которым служат эпизоды данного расследования, таким образом, являются:

1. При невозможности в силу тех или иных объективных причин выяснить внешнюю обстановку и существенные детали преступления путем осмотра, следствие должно употребить максимальные и инициативные усилия и использовать все другие имеющиеся возможности в условиях того или иного конкретного случая, для того, чтобы воспроизвести обстановку со всеми ее существенными для раскрытия истины деталями; поскольку для этого представляется необходимым допрос лиц, знающих что-либо об этом, допрос должен быть произведен по возможности безотлагательно, с исчерпывающей полнотой и с привлечением всех без исключения лиц, которые, судя по имеющимся данным, могут осветить ту иди иную имеющую существенное значение неясность в деле.

2. Всякое более или менее сложное расследование вообще, а в особенности же при отсутствии или недостаточности вещественных улик и вообще прямых доказательств и возникающей в связи с этим необходимости разрешения казуса на основании совокупности косвенных улик, должно производиться по глубоко продуманному ориентировочному плану, составляемому на основании первоначального материала по делу и корректируемого в зависимости от изменений, вносимых в процессе дальнейшего следствия. Ориентировочный план должен намечать, по возможности, с первых же шагов по материалам дознания или после первых же следственных действий, приблизительные границы расследования, способы его, порядок и последовательность действий по делу.

Недочеты идеологического порядка в процессе расследования. Факты проявления антисемитизма, как действия контрреволюционного характера. (Дело Филатовых)

Преступления, имеющие характер действий, направленных к возбуждению национальной или религиозной вражды. Необходимость ставить борьбу с преступлениями этого рода на классовой основе. Недочеты следственно-судебной практики в делах о хулиганских выступлениях, сопровождавшихся антисемитскими выходками. Недооценка степени социальной опасности подобного рода деяний. Длительность процесса расследования и суда по делу Филатовых и их единомышленников и причины этой длительности, коренившиеся в «идеологических» промахах следственных и судебных органов. Необходимость исследования источников, которыми питаются националистические и антисемитские настроения — для правильного освещения деяний подобного рода. Значение выяснения социального состава участников этих преступлений. Технические недочеты расследования в деле Филатовых.

Большая часть предшествующих очерков посвящена нами таким делам, по которым обнаруженные преступные события уже в первый начальный момент их исследования представлялись бесспорно общественно-опасными и перед органами расследования стояла лишь задача (правда, очень трудная) обнаружить совершителей этих деяний и установить доказательства их виновности.

Сложностью этих дел, требовавших почти всегда планомерной розыскной работы, быстрого и тщательного обследования обстановки преступления и следов, оставленных преступниками, и применения часто технически трудных приемов расследования, — могли объясняться и указанные нами выше, — главным образом, технические недочеты в работе органов расследования и суда.

Между тем судебная практика последних лет дает нам иногда разительные примеры недочетов другого порядка, которые, как мы увидим далее, не находят себе оправдания в каких-либо исключительных особенностях или технических трудностях подлежавших исследованию деяний.

К числу таких дел принадлежит дело Филатовых, анализ которого дается в настоящем очерке. И если дефекты предварительного и судебного следствия в изложенных ранее казусах сводятся, главным образом, к несовершенствам техники исследования и объясняются еще недостаточностью навыков и опыта наших судебно-следственных органов в искусстве расследования преступлений, — то в этом деле мы должны отметить, если можно так выразиться, недочеты идеологического порядка, состоящие в неумении или нежелании со стороны органов расследования найти основную исходную точку расследования и подойти к оценке заявленного преступным факта прежде всего с точки зрения его социальной значимости, степени его общественно-опасного характера, что имеет особенное значение в условиях наблюдаемой в последние годы обострившейся классовой борьбы.

Дело идет о ряде имевших место в пределах одного большого домоуправления хулиганских действий нескольких лиц, и притом таких действий, о которых не только заявители — потерпевшие, но и целая группа других лиц, живущих в этом же доме, уже при самом начале возбуждения дела, определенно заявила, что эти действия «выходят за пределы простой уголовщины и принимают социально-опасный характер». Заявителями указывалось, что факты, имевшие место в данном случае, имеют характер действий, направленных к возбуждению национальной или религиозной вражды или розни и что эти факты принимают угрожающий характер, так как они сопровождались призывами к насилию «под лозунгом антисемитизма».