Искусство проклинать - [9]

— Ваши глаза — вставляет клиент, и Лев Борисыч с интересом пялится на меня.

— А, пожалуй, да! Вы знаете, Тина, очень похоже…. У вас ведь, не голубые глаза. Не совсем голубые, я бы сказал…. Как странно, никогда не обращал внимания…. С такой лёгкой кошачьей зеленцой, знаете, даже с желтизной….

Чудесно! Цветовая гамма моих внешних достоинств у меня как раз, самая любимая тема. За свою бурную неправедную жизнь я успела побывать и «рыжей», и «бледной немочью», и «кузнечиком», и «золотинкой», наслушаться и про «желтоглазую тень», и про «кошачьи зенки», и про «изумрудные льдинки».

На третьем курсе я помогала аспиранту Сашке Страхову, тоже любимчику Гаецкого, подбирать материалы для кандидатской по ювелирной обработке старинного оружия, и он, измученный амплитудой моих настроений, выдал на восьмое марта стихи под карикатурой в стенгазете:

И кожа твоя серебро,

И волосы — золото инков,

И ярче жемчужин Востока

Холодной улыбки привет,

Но жаждут священных костров

Твои изумрудные льдинки —

Ты вся драгоценно жестока,

Как узкий испанский стилет.

Изображена я была, естественно, в виде стилета. Сверху голова со злобными складками между бровей, из глаз — вспышка ядовито — зелёного цвета, в ухмылке — блики искр, а ниже плеч — тело — кинжал, вонзённое в люминесцентно — алого оттенка сердце. Возможно, удар был заслуженный и честный, но всё равно, ниже пояса, и любви у нас с Сашкой не получилось, зато пересудов хватило надолго. И напоминаний про мою «роковую стилетность» тоже! Даже на выпускном вечере наш декан, вручая мне диплом, игриво прошёлся по поводу «драгоценного ювелира, который всё своё носит с собой». Хоть про оружие не добавил, хватило догадливости…

Хорошо, что Маринка отошла, а то моя великая слава переживёт мой трудовой стаж.

Я молчу некоторое время, а после этого награждаю каждого деловито — насмешливым взглядом трудящейся женщины, стараясь не сдвигать брови к переносице. Не хватало только здесь и сейчас моей «жестокости». В коллективе, построенном на основе порядочных добрососедских отношений…. Лев Борисыч отвечает мне ласковой улыбкой, построенной из трёх странных составляющих — вечно грустных еврейских глаз, ироничного полного рта и приветственно — заинтересованного положения приподнятых бровей. Клиент строит обескуражено — извинительную усмешку и хлопает густыми тёмными ресницами, заставляя меня снова вернуться к мыслям об альфонсах и мошенниках.

— Как ты думаешь, Тиночка, сколько это может стоить? — меняет тему Лев Борисыч: Тысяч шестьсот? Семьсот?

— Миллионы. Или — миллиарды! — мрачно шучу я, и перехожу на обычный деловой тон: Лев Борисыч, этот крест — историческая ценность. Даже в кругах повыше, он может быть оценен специалистами… Я подчёркиваю: специалистами, то есть — ювелирами — экспертами, имеющими учёную степень (желательно, с историческим уклоном), где-нибудь… в миллион долларов.

— Ну, уж, Тиночка, загнули… — отмахивается шеф: Не пугайте нас так!

— Не меньше! И я не рискую предполагать, сколько за него могут предложить на международном рынке. Это эксклюзивная вещь. Но если оценивать только затраченную работу, стоимость металла и камня, да со слабым намёком на старину, ведь уличать-то нас некому! — то можно остановиться тысячах на трёхстах, или двухстах пятидесяти.

— Ну, а если двести? Или сто пятьдесят?

Льва Борисыча вполне можно понять. За ремонт мы и так получим кругленькую сумму, а вот проценты за сохранность целиком снимет «крыша». Разорять на этом клиента нам невыгодно. И опасности, что нас поймают на обмане почти нет, потому что здесь не найти настоящего эксперта. Соломон Ильич из «Алмаза» нас не продаст, в этом вопросе у них с шефом полная солидарность. Ни тот ни другой не любят «неумеренных гешефтов». Да и Маго разумно закрывает глаза на некоторые вещи.

А парень, всё-таки, не похож на провокатора, по лицу видно. Или я совсем дура!

— Хорошо, Лев Борисыч! Если риск есть, то он всё равно есть, а если нет — зачем переплачивать? Лишь бы клиент был согласен на такого рода риск. — тяну я, краешком глаза следя за реакцией клиента.

Нет, мальчик честный. Не похоже, чтобы он прикидывался. Этот крест ему дорог, и он хочет доверить мне его ремонт. Непонятно, почему именно мне, но это мы потом раскусим. Некоторые сомнения у него, явно, есть, но это не «подстава». И шеф ему, кажется, поверил.

— Значит, ты берёшься, Тиночка?

Лев Борисыч одновременно и доволен и озабочен. Теперь, когда крест будет находиться в сейфе, его, кроме усиленной системы электроники, будут охранять два боевика. Если я возьму работу на дом, два боевика обязаны денно и нощно охранять меня, куда бы я с этим крестом не отправилась. И ждать сигнала маячка в случае опасности. Я уже была под таким колпаком в том году и пережила всё вполне сносно. Город у нас не слишком шумный по части больших эксцессов, а охрана вежливая. Может быть, где-то и охрана соблазняется, но Маго своих мальчиков держит в разумной строгости, и в нашей сфере деятельности «безобразий» не водится.

Глава 4

Пританцовывающая от нетерпения Маринка и новый клиент ожидают меня у выхода. У девочки, явно, свой корыстный интерес, и я её вполне понимаю. Близко этот парень смотрится ещё лучше и его хочется видеть как можно дольше. Они уже успели познакомиться поближе, о чём свидетельствует некоторая непринуждённость в их позах и выражении лиц, в том, как Маринка расслабленно покачивает своей сумочкой, которую сняла с плеча и держит на весу, чтобы выгодней продемонстрировать знаменитые 90Х60Х90.