Искусство быть счастливым. Руководство для жизни - [2]

Со временем я убедился в том, что Далай Лама достиг удовлетворения и безмятежности, подобных которым я не наблюдал ни у кого более. Я решил изучить принципы, которые позволили ему развить в себе подобное отношение к жизни. Конечно же, я понимал, что он — в первую очередь буддийский монах, чья жизнь прошла в изучении и практике буддизма, тем не менее мне стало интересно, можно ли среди его убеждений или принципов выделить те, которыми могли бы воспользоваться и люди вне буддийской традиции — принципы, которые могут быть непосредственно применены к нашей жизни, чтобы сделать нас счастливее, сильнее и, может быть, бесстрашнее.

В конце концов у меня появилась возможность более глубоко изучить его взгляды на жизнь, так как во время его пребывания в Аризоне мы встречались ежедневно; затем эти беседы, уже более глубокого характера, продолжились в Индии. В ходе этих бесед я обнаружил, что нам требуется немало усилий, чтобы найти общие моменты в наших на первый взгляд несовместимых мировоззрениях — буддийского монаха и западного психиатра. В одном из разговоров, например, я затронул распространенные в западном обществе психологические проблемы, проиллюстрировав их несколькими случаями из реальной жизни. Описав случай женщины, которая упорно стремилась к саморазрушению, я спросил Далай Ламу, может ли он как-то объяснить подобное поведение и дать какой-нибудь совет. Я был поражен, когда после длительного размышления он просто пожал плечами и, тепло рассмеявшись, ответил:

— Я не знаю, что сказать.

Заметив, что я удивлен и разочарован тем, что не получил конкретного ответа, Далай Лама добавил:

— Иногда очень трудно объяснить, почему люди делают то. что они делают... Очень часто обнаруживается, что не существует простых объяснений. Человеческое сознание — очень сложная система, поэтому в каждом конкретном случае очень непросто разобраться, что же на самом деле происходит. Мне показалось, что его ответ прозвучал несколько уклончиво.

— Но моя задача как психотерапевта состоит именно в том, чтобы выяснить, почему люди делают то, что они делают...

Он вновь рассмеялся своим особенным смехом — смехом, полным юмора и доброты, непосредственным и свободным, начинающимся с глубоких звуков и без усилий поднимающимся на несколько октав, чтобы завершиться высоким звуком удовлетворения.

— Я думаю, очень трудно представить себе, что творится в голове у пяти миллиардов людей, — сказал он, не переставая смеяться. — Более того, это невозможно сделать! С буддийской точки зрения, в каждом событии или ситуации взаимодействует множество факторов... В некоторых случаях их число настолько велико, что вам никогда не удастся получить полное объяснение того, что происходит, по крайней мере в рамках традиционных понятий.

Заметив, что я не вполне удовлетворен и этим его ответом, Далай Лама добавил:

— В том, что касается определения причин тех или иных проблем, западный подход несколько отличается от буддийского. В основе всех западных типов анализа лежит чрезвычайно сильная рационалистическая тенденция — предположение о том, что все может быть учтено. Помимо этого, для западного анализа характерны ограничения, накладываемые предположениями, которые принимаются как данное. Так, недавно я встречался с несколькими учеными в медицинском университете. Они утверждали, что мысли и чувства человека являются результатом различных химических реакций и изменений в мозгу. Тогда я спросил их, нельзя ли обратить эту причинно-следственную связь, то есть предположить, что мысль сама является причиной этих химических изменений в мозгу? И один из ученых дал очень характерный ответ. Он сказал: "Мы исходим из предположения, что все мысли суть результаты или функции химических реакций в мозгу". Таким образом, это всего лишь один из видов умственной негибкости, соглашение не ставить под сомнение раз и навсегда избранный путь мышления.

Он мгновение помолчал, затем продолжил:

— Я думаю, что в современном западном обществе существует мощная культурная обусловленность, в основе которой лежит наука. В некоторых случаях базовые аксиомы и параметры, накладываемые западной наукой на мышление человека, ограничивают вашу способность к восприятию определенных реалий. К примеру, вас ограничивает идея, что все может быть объяснено в пределах одной человеческой жизни, которая накладывается на идею, что все вообще должно быть объяснено и учтено. Поэтому, когда вы сталкиваетесь с каким-нибудь феноменом, в вашем сознании возникает определенное напряжение. иногда очень интенсивное.

Хотя я почувствовал истину в его словах, мне вначале было трудно их принять.

— Хорошо, но в западной психологии, когда мы сталкиваемся с поведением, которому трудно найти обычное объяснение, применяются определенные подходы и модели, среди которых значительную роль играет идея бессознательного, или подсознания. Мы считаем, что иногда поведение человека может быть обусловлено какими-то глубинными психологическими процессами, — например, стремлением избегать подсознательного страха.Часто именно это стремление лежит в основе наших действий — стремление не дать нашим страхам подняться из глубин сознания на поверхность, чтобы избежать связанного с ними дискомфорта.