Искушение Тьюринга - [112]

В нем уже поднималась волна злобы. Но когда Хамерсли вошел, лицо Корелла отразило непонимание. Суперинтендант опять переменил облик. Место экстравагантных очков заняла более традиционная модель. Сейчас он держал их в руке. Леонард пытался угадать настроение начальника, но не особенно боялся. Хамерсли улыбнулся своей отеческой улыбкой; теперь она не казалась такой наигранной.

– Ну… как дела у юного мистера Корелла?

– Отлично… просто отлично, сэр.

– Так… что ж, это меня радует. Вы подрались?

– Поскользнулся, сэр.

– Да. В такой гололед немудрено… А я почти поверил. Что скажете, комиссар?

В комнату вошел Ричард Росс, и поначалу это обрадовало Леонарда, но ненадолго. Он знал, что Росс недолюбливает Хамерсли, однако сейчас у него возникло чувство, будто оба объединились против него.

– Позвольте мне сразу перейти к делу, – объявил Хамерсли. – На днях я беседовал с несколькими видными церковными сановниками, в частности с двумя епископами. Должен заметить, они обеспокоены не на шутку.

– Священники, – неожиданно прыснул Росс.

– Именно. Возможно, в вашем понимании церковь и полиция – разные, непересекающиеся сферы. Но иногда их интересы совпадают, не так ли?

– Иногда – возможно, – согласился Росс.

– Вы помните наш недавний разговор, Корелл? Тогда мы наметили кое-какие шаги, но сейчас пойдем дальше. Пришло время навести порядок на собственной территории. Понимаете, о чем я, Корелл?

– Не совсем, – смутился Леонард, недоумевая, что же такое инспектор имеет в виду.

– Отлично, – отозвался Росс. – Поверьте, нам есть чем заняться, и недостатка в поддержке извне не будет. Скажем так, мы оказались в счастливой ситуации, когда мнение церкви и прогрессивных политиков совпадает. Могу я наконец сесть? Спасибо… Вы очень любезны. Что скажете, Ричард? Годится, по-вашему, Корелл для такого задания?

– Возможно, – скептически отозвался Хамерсли.

– Возможно? А я уверен, что лучшей кандидатуры нам не найти. Плохо, конечно, что он не расколол танцора, но с кем не бывает? В конце концов, мы здесь не для того, чтобы любой ценой добиваться от людей признания. Признание – классика, я согласен. Но мы должны идти в ногу с прогрессом, не так ли?

Ни Росс, ни Корелл не отвечали.

– Гомофилы развращают нравы и ослабляют нацию. С этим, думаю, согласны все. Нам стоит прислушаться к мнению епископов. Знаете, что они говорят? Что эта зараза распространяется и на женщин… Я… я просто отказываюсь верить в это.

– Но женская гомофилия не запрещена законом, – возразил Корелл.

– Это так. А знаете почему? Из опасения, что криминализиция развратит их еще больше. Всем известно, как легко поддаются женщины дурному влиянию, а запретный плод сладок. Я заговорил об этом только ради того, чтобы продемонстрировать, как далеко зашел прогресс, и напомнить вам, что пора действовать. Просто будьте решительнее. Я уже связался с коллегами из Манчестера, и вот что я вам скажу. Часть того, что было на Оксфорд-стрит, уже переместилась в Уилмслоу. И не надо делать такие глаза. – (Ни единый мускул не дрогнул на лицах Корелла и Росса.) – Их выдавили оттуда – и вот они здесь. Этого следовало ожидать. Гомофилы воображают, что в Уилмслоу им будет спокойнее. Только не воспринимайте это как критику в адрес криминалистического отдела… Или ладно, воспринимайте как хотите… Есть предубеждение, что в маленьких городках люди наивнее… И нечего закатывать глаза, надо работать! Вы слышали о парикмахерском салоне «Мужчина и красота»? Да, да… одно только название… Так вот, парень, который там заправляет… – Хамерсли заглянул в блокнот. – Некий Джонатан Крейг… он превратил это заведение в место встречи гомофилов. И они, не стесняясь посторонних глаз, щупают там друг друга. Мы уже получили много заявлений, в том числе и от миссис Даффи, которая и раньше нам помогала. Бескомпромиссная дама, должен вам заметить…

– Сплетница, – вырвалось у Корелла.

– Как, простите?.. – Хамерсли застыл, глядя на молодого коллегу.

– Своих проблем слишком много, вот и берется решать чужие… Простите, но если все опять упирается в этот источник информации, я отказываюсь заниматься этим делом.

– Что вы сказали? – Хамерсли не хотел верить своим ушам.

– Я не желаю иметь дело с этой сплетницей, – повторил Корелл.

– Потише, молодой человек…

– Я всего лишь сказал правду. Миссис Даффи мелет вздор.

– Вы клевещете на женщину, которая оказывает нам большую помощь… Но я еще не перешел к самому главному. Должен вам сказать, Корелл, – тут Хамерсли посмотрел на Росса, словно прося у него поддержки, – так вот, Корелл, к моему большому сожалению, вынужден сообщить вам… – Тут Хамерсли осекся и ударился в страстную проповедь о долге, морали и порядке.

Леонард молчал. Все было слишком очевидно, тем не менее он отказывался верить.

– Мне жаль, Корелл, – снова услышал он голос Хамерсли, – но есть компрометирующие улики против одной вашей близкой родственницы.

– Вы имеете в виду тетю Вики? – ледяным тоном спросил Леонард.

– Да, я имел в виду именно ее, – смущенный спокойствием Корелла, подтвердил Хамерсли.

Леонард медленно поднялся, чувствуя себя актером на сцене, испытывающим в отношении к своей публики нечто вроде благодарности. Сэндфорд, Кенни Андерсон и Алек Блок стояли не так далеко и все слышали. Корелл широко улыбнулся: