Искушение добродетели - [43]

В нем бурлили злость и смятение. Им снова манипулируют, и он опять вынужден подчиниться…

— Что ж, Вивьен, похоже, в конце концов ты получишь то, что хотела, — с горькой усмешкой проговорил он. — Скоро ты станешь замужней дамой.

Вивьен смотрела на него во все глаза, а Лоуренс, не очень любезно оттолкнув священника, обратился к герцогу, вложив в слова весь свой сарказм:

— Достаточно, сэр, мне будет очень приятно, если вы сами обратитесь в мэрию за лицензией на брак. Чем скорее с этим фарсом будет покончено, тем лучше.

С этими словами он поднял с пола сюртук и вышел, громко хлопнув дверью.

Вивьен зябко поежилась. Бедный Сент-Джеймс! За пять минут он лишился свободы, которую ценил больше жизни. Впрочем, так же, как и она. Мечты о браке и добропорядочной жизни рассыпались в прах. И что осталось на пепелище надежд? Оскорбленный жених и опозоренная невеста… Нечего сказать, веселое начало семейной жизни.

Герцог Карлайлз ворвался в особняк Лерой как торнадо, все сметающий на своем пути. Отправив вытянувшегося при его появлении Барни в комнату Вивьен собирать вещи, он во всю мощь своих легких крикнул:

— Арабелла!

Арабелла, в этот самый момент накладывающая маску на лицо, подскочила с дивана и испуганно пролепетала:

— О боже, он уже здесь.

Не успела она и шагу ступить, как дверь в ее личное убежище распахнулась, и на пороге появился герцог. Вид у него был такой, словно он явился сюда прямо из Африки, причем всю дорогу за ним гнались дикие львы и тигры.

— Август, дорогой! Ты здесь! — бросилась к нему Арабелла. — Я так рада, я ждала тебя только завтра.

— Как ты посмела?! — загремел он, уворачиваясь от ее объятий.

— Что посмела? Что случилось, мой милый? В чем я провинилась перед тобой? — зачастила она, недоуменно моргая глазами.

— Арабелла, как ты могла? — Карлайлз устало махнул рукой и рухнул на диван. — Моя плоть и кровь! Моя дочь! — приговаривал он, раскачиваясь из стороны в сторону.

— Вивьен? — ахнула Арабелла. — Где она? Она больна? Скажи мне, что с ней? — Она подбежала к любовнику и схватила его за рукав.

— Хуже, чем больна, — простонал герцог, — она опозорена. — Он брезгливо стряхнул ее руку, вскочил и отошел к окну. — И, как я только что выяснил, по твоей вине.

Арабелла побледнела.

— Опозорена? Ничего не понимаю, объясни толком.

Герцог одарил ее уничтожающим взглядом и отчетливо произнес:

— В Портмуте я получил записку от Уильяма Гладстона. Он сообщил мне, что моя дочь в страшной опасности, и я примчался в Лондон, загнав по пути три пары лошадей. Дома я застал сэра Гамильтона, который просил меня не медля ехать в «Монмартр». Там-то я и увидел свою дочь в объятиях этого развратника графа Сэндборна. Моя малютка стала жертвой самого отъявленного из негодяев! И знаешь, что он имел наглость заявить? Что делает это с твоего полного одобрения. Каков прохвост! Ну я до него доберусь!

Арабелла облегченно вздохнула. Зная шальной характер Вивьен, она опасалась, что та выкинула что-нибудь похлеще.

— Август, дорогой, ну какая жертва? Вивьен не может быть жертвой Сэндборна: они ведь любовники. По крайней мере, собирались ими стать в самое ближайшее время.

Ноздри Карлайлза угрожающе раздулись, и Арабелла поняла, что объяснения не избежать.

— Видишь ли, Вивьен без ума от графа, и он, я уверена, искренне любит ее. Бог мой, да ты бы видел, как он за ней ухаживал! Его репутация, конечно, оставляет желать лучшего, но я устроила ему форменную проверку, и он ее блестяще выдержал. Тогда я дала детям свое благословение…

— Ты позволила дочери завести любовника и теперь так спокойно в этом признаешься?

— А почему я должна волноваться? — встревоженно спросила Арабелла. За все время их совместной жизни она ни разу не видела Августа в таком состоянии. — Сэндборн богат, знатен и любит ее, а значит, будет заботиться о ней. Не понимаю, почему ты сердишься. Я всего лишь хотела обеспечить дочери прочное положение.

— И не сказала мне ни слова! Даже не посоветовалась! — вскричал он. — Ты должна была спросить у меня разрешение или хотя бы узнать, какие у меня на нее планы.

— Планы? У тебя? — Арабелла прижала руки к пылающим щекам. — Да у тебя никогда не было на нее планов, ты даже ни разу не назвал Вивьен своей дочерью! Ты всегда вел себя так, будто ее не существует, а в школе навестил девочку лишь однажды, хотя в Париже бывал по три-четыре раза в году. Когда я заикалась о Вивьен, ты грубо обрывал меня, и вот теперь оказывается, что у тебя на нее есть какие-то виды.

— Но я же знал, что она учится в престижной академии, и просто не хотел лишний раз травмировать ребенка, — начал оправдываться герцог, покраснев как рак. — Я… я никогда не отвергал ее. Если ты покопаешься в памяти, то вспомнишь, что именно я платил за эту дорогую школу, будь она неладна.

— Нет, дорогой, — с усмешкой заметила Арабелла, — ты платил мне, а я уже платила за школу. Вивьен носит фамилию Лерой, и она только моя дочь. А с памятью у меня все в порядке, и я прекрасно помню, что после рождения Вив ты потребовал убрать ее с твоих высокочтимых глаз. И я уступила, но не забыла про обязанности матери. Теперь я хочу, чтобы у Вивьен был богатый покровитель, и, клянусь богом, он у нее будет!