Искушение архангела Гройса - [78]

40. Икона Спаса Нерукотворного

Неда умерла днем 14 июля. Илана с детьми была на страусиной ферме. Я стоял в очереди на обмен валюты, возвратившись несколько дней назад из Литвы, куда ездил по поручению нашего магистра. Мы знали о приближающейся беде уже два месяца. Диагноз был поставлен год назад, лечение шло с переменным успехом. Недавно Рогнеду прооперировали: вскрыли и, видимо, ужаснувшись, зашили. Метастазы заполнили весь объем кишечника. Теперь оставалось одно – ждать.

Помню, как ранним утром я приехал из Вильнюса. Бессонная ночь, нескончаемая очередь в Котловке. Я был уверен, что Илана на месте. Однако в квартиру попасть не смог. Никого дома не оказалось, а ключей у меня не было. На телефонный звонок жена не отвечала. Я удивился, расстроился. Раздвинул сиденье в машине и уснул.

Она была в церкви. Последние недели Лана часто туда ходила. Ей привиделось, что какая-то женщина ломится к нам в дверь и громко стонет от боли. Неда предупреждала Лану о чем-то, просила помочь. Может, она хотела умирать дома, а не в больнице. Мы ничего не могли сделать. Из Минска приехала мама Рогнеды, Глафира. К дочери она не подпускала никого, даже мужу и сыну требовалось получать у нее разрешение.

Приближался день рождения Иланы. Я поразмышлял немного о подарке и решил, что лучшим даром будет икона, желательно старая и намоленная. В минском антикварном магазине я стал обладателем Нерукотворного Спаса восемнадцатого века в металлическом окладе. Я спрятал икону в кладовке и решил, что к именинам вполне подготовился. Дни были тревожные, нервные. От нас теперь ничего уже не зависело, и это позволяло событиям течь своим ходом.

Рогнеда была для моей жены с детства самым близким человеком. Дядя Гога и она, отец и дочь. Илана помнила, как они встретились впервые. Рассказывала, что у Неды (еще девочки-подростка) были пышные рыжие волосы и прыщи на лбу. Но Лана сразу поняла, какая та красивая изнутри. Мне соображения о внешней и внутренней красоте Рогнеды никогда в голову не приходили. Она была хороший, душевный человек. И все. К ней можно было приехать за советом, поплакаться в жилетку. Она всегда примиряла нас, когда мы ссорились. Рогнеда свято верила в свои телепатические способности. Почему они не уберегли ее от страшной болезни, остается загадкой. Есть мнение, что она всю себя раздала людям, а за собой вот не уследила. Народным целителям предписано не обращать внимания на себя. В случае эгоцентризма духовные силы их могут безвозвратно оставить.

Я вспомнил, когда виделся с Недой последний раз. Жена привезла меня в Мядель на стрижку. У Воропаевых в соседках была замечательная девушка Юлия. Она работала парикмахером в райцентре, но могла прийти и на дом. Юля постригла Гришу, заплела косы Екатерине. Меня было решено подстричь экспериментально: под машинку. Мы сидели на кухне, женщины пили чай с пирожками и комментировали происходящее. Новая стрижка мне понравилась. Другой стиль. Спортивный, демократичный. Как говорится, будь проще, и к тебе потянутся люди. Так, под аплодисменты и шутки Ланиной родни я с Рогнедою и попрощался. Вскоре ее положили в больницу с женскими болезнями, потом операция, химиотерапия, ожидание конца.

После клиники Неда сильно похудела, не хотела показываться на глаза матери. Глафира наезжала, но быстро ругалась с Нединой родней и ретировалась. Когда диагноз прозвучал с однозначностью приговора, приехала, расположилась и окончательно прибрала дочь к рукам. Женщиной она была жесткой, властной. С Гогой развелась из-за многочисленных вредных его привычек, но потом сошлась снова и прожила с ним в гражданском браке почти пятнадцать лет. Недочку в детском возрасте передали бабушке Дуне, та ее и воспитала. Дуня внушила Неде, что, пока они вместе, девочке нужно взять от бабушки как можно больше любви, потом этого не будет. Теперь у мамы Глафиры оставался последний шанс побыть с дочерью и проводить ее в последний путь. Сначала от дел была отстранена Эльза, вторая жена дяди Гоги. Потом подоспела очередь Иланы. Никто матери перечить не смел. При виде соперниц она переходила на другую сторону дороги, бросала трубку посередине телефонного разговора. Лана много молилась, чтобы Господь дал ей сил для сохранения спокойствия. Теперь стало понятно, что живой Неду она больше не увидит. Надеяться на снисхождение упрямой женщины не приходилось. Получив на день рождения моего Спаса, Лана почти с ним не расставалась. О чем-то говорила с ним вечерами, просила помочь или хотя бы наставить на путь истинный.

Неда тоже не хотела, чтобы ее навещали. Попросила Чеславу, свою школьную подругу, прийти, когда она опять станет красивой. Илана расстраивалась потому, что понимала: только она может внушить Неде заряд оптимизма и надежды на новую вечную жизнь. Объяснить это матери было невозможно, а мужчины покорно следовали ее указаниям, безутешно ожидая, когда же все закончится.

41. Святая вода и ее заменители

Хоронить людей мы не умели. Инициативу взял на себя дядя Коля Зубкевич, сосед. Пару лет назад он схоронил по православному обряду свою жену и считался на улице Щорса специалистом. Неду перевезли с четвертого этажа хирургии в подвальное помещение морга, отвезли в загс паспорт, чтобы обменять его на свидетельство о смерти. Дядя Коля взял из дома отглаженную новую одежду, которую Илана специально приобрела для этого случая. От мамы Глафиры происхождение одежды было решено держать в секрете. В морге специальная женщина омыла новопреставленную, переодела, связала руки и ноги, наложила на лоб белую повязку. Зубкевич заехал в церковь, отстоял службу, велел Илане договориться с батюшкой и вместе с Воропаевым мотанул на кладбище в Выселки выбирать место.