Искупление. Часть вторая - [19]

— Ты предашь свой народ? — вскинулась мать.

— Чем? Тем что буду любить женщину, разбудившую меня после долгого сна смерти? — усмехнулся Флэй. — Ты так легко бросаешься словами, мать. Успеваешь ли ты сама услышать их смысл?

Она вновь села на скамью, взглянула на сына исподлобья и произнесла:

— Ты предал Золи, сын. Она плачет в садах Пращуров, узнав, что ее муж заменил ее на дочь народа, забравшего ее юный огонь.

Флэйри резко развернулся и некоторое время смотрел на мать, словно видел ее в первый раз. Затем приблизился и присел на корточки, сжав сухие руки в ладони. И вновь она почувствовала себя неуютно под проницательным взглядом сына.

— Помнишь, когда я был маленьким, ты учила видеть в людях не только плохое? Даже врагов ты учила понимать. Почему же сейчас ты не желаешь понимать своего сына? Зачем говоришь о том, во что сама не веришь? Золи погибла страшной смертью, и часть ее огня навсегда соединился с моим в Священном Пламени. Даже Погребальный Огонь не выжиг из моего сердца ту радость, что дарила мне эта девушка. И так будет всегда. Золи знает это. Но сейчас я встретил другой огонь, жар которого опалил меня и разбудил, вновь возрождая угасшее пламя моей жизни. Я исполнил клятву, теперь я свободен и открыт для того, чтобы снова начать дышать полной грудью. Ты просто не знаешь мою голубку. У нее доброе сердце и открытая душа. Не отталкивай, помоги ей, научи всему, что должна знать женщина нашего племени, я помогу. Сафи учит наш язык, она хочет быть частью нашего племени, и, главное, она уже часть меня. Я построю дом, и мы уйдем, но пока мне и Сафи нужна твоя помощь, мудрая мать. Неужели ты откажешь своему Флэйри? — мужчина обезоруживающе улыбнулся, и старая "рысь" не смогла удержать ответной улыбки.

— Я услышала тебя сын, — кивнула она. — Я попробую примириться с пришлой.

— Сафи, мать, — поморщился Флэй.

— И имя чужое, — упрямо ответила она. — Я буду учить ее быть "рысью".

— Ты мудра, мать, — мужчина склонил голову. — В Священном Пламени ее имени сменится и больше не будет чужим. Даиль — нареку я свою женщину. Нежная голубка, так будут звать ее. — Он поцеловал руки матери и направился за перегородку под мрачноватым взглядом женщины.

Флэйри, сын Годэла, всегда верил своей матери. Десять лет вдали от нее ничего не изменили. Он ведь ее сын и точно знал, что не станет называть человека врагом, пока он не поднимет оружие против него. Мужчина верил в свою мать и верил в свою женщину, зная, что она может расположить к себе любого, кто хоть немного удосужиться узнать ее получше.

Сейчас ему было дико, что когда-то он верил, что за милым личиком и хрупкой фигуркой скрывается змеиное сердце. Несколько лет была любовницей пса, Флэй неоднократно видел, как они весело смеялись, как целовались в дворцовом парке, и все это при наличии законной супруги рядом с ними. Что еще оставалось думать?

Впрочем, даже тогда Флэйри не был уверен, что сможет убить беззащитную женщину, подобное было противно его натуре. Тогда-то дикарь из Ледигьорда и замыслил похищение. Что делать с любовницей герцога, он так и не мог решить. Клятва требовала ее смерти, душа противилась убийству. Должно быть, помотав таргарского пса и насладившись его страданиями, он бы просто отпустил женщину. Сложность была только в том, что к ней невозможно было приблизиться.

Мужчина браковал вариант за вариантом, пока не решил просто ждать, уверенный, что возможность представится. За это время он успел познакомиться и подружиться с умным, добродушным весельчаком и пьяницей, отцом Сэчэри. Тот рассказал о подземном ходе, и Флэй занялся его поисками. Ощущение окончания ожидания появилось за полгода до того момента, когда Сафи сама подошла к нему. Это была странная уверенность, которая придала новых сил.

Единственный раз мужчина испугался, что упустил момент, когда тарганна Тиган, потрепанная и напряженная покинула дворец. Он не успел понять, что произошло, как герцог, распугивая всех горящим взглядом, умчался из дворца, на ночь глядя. И когда через два дня отряд вернулся с добычей, Флэй почувствовал облегчение и первый укол сомнения в природе отношений пса и его любовницы. Слишком потерянным был взгляд, когда она смотрела на дворец, подъезжая к нему. Это длилось мгновение, но начальник дворцовой стражи заметил.

А потом события понеслись. Угрозы Аквинтина, герцог, спешно увозящий свою любимую женщину и выдворяющий герцогиню. И вновь Флэйри не стал торопить события, зная, что вернутся. Отсюда путь был уже продуман до мелочей, кидаться в погоню за герцогом и его любовницей, пытаясь выкрасть ее, было глупо. Потому оставалось просто ждать, и он ждал.

После возвращения пса и Сафи, события набрали и вовсе неимоверную скорость. Теперь-то Флэй знал, что послужило причиной охлаждения между любовниками. То, что рассказала Сафи, ужаснуло мужчину, но он сделал вид, что просто принял к сведению, чтобы она не уходила в свое горе. Но тогда он просто наблюдал, не зная причин происходящего.

Далее смерть герцогини и казнь мужа Сафи. Как бы там ни было, но пес сам отправил свою возлюбленную в руки Флэя. Устраивая ей допрос, он уже знал, что согласится. Но ему так хотелось понять эту женщину, которая внешне привлекала его, наверное, с первого дня, как он увидел ее. И отталкивала своим внутренним содержанием, о котором он в тот момент все еще ничего не знал.