Искры под пеплом - [19]

— Ну конечно же. Раз они тайные. Ведь немцы, когда пришли, сразу приказали все советское оружие стаскивать на склад. А кто ослушается, расстрел.

— Вот и хорошо. Значит, комендант будет рад, что спасены винтовки, а с ними и голова на плечах. А про гранаты он еще и тебя попросит молчать.

— Так я ж ему и не скажу, что знал, какой он груз взял у свояка.

— А вот это правильно! Действуй, Степан.

— Товарищ командир, а не лучше, если я те винтовки сразу прихвачу с собой и принесу в Броды, тут семь километров осталось.

— Ну что ты! Это же тяжело! — отмахнулся Михаил.

— А какое ж геройство дается легко, — иронически протянул Степан.

— Да, то правда, — улыбнувшись, в тон ему ответил Михаил. — Ну, попробуй.

— Можно идти?

— Нет, Степа. Осталось самое главное, — прямо глядя в глаза, сказал Михаил. — Согласишься ли ты нам помогать?

— Какой вопрос! Только не думайте, что я от страха. Нет, нет! Я хочу хоть что-то делать. Да и многие ребята у нас в гараже…

— Многие нам пока не нужны. А один глаз не мешало бы иметь, — ответил Михаил. — Ты ездишь и по городу и по району. Много видишь и слышишь.

— Только как мы будем встречаться?

— К тебе придет мой человек. Скажет: «Спасибо за автопокрышку от Мишки Черного».

— Так… так вы и есть… — Степан, заметно бледнея, встал. — Вы и есть Мишка Черный?

— Видишь, — Михаил с веселой улыбкой поцокал ногтем по чуть приоткрытому зубу. — Есть у меня кое-что и белое, так что зря сразу испугался.

— Да нет. Я ничего, но неудобно, что сидел запросто. Не знал я, что вы и есть товарищ командир…

— Не беда, сиди! — остановил его Михаил. — К тебе еще одна просьба. Если попадется какая взрывчатка, прибереги для нас. Будем очень благодарны. Но вот о семье надо подумать. Может, ее куда перевезти?

— Думал и я об этом, — потирая затылок, ответил озабоченный шофер, — но куда? Ведь они теперь везде, эти проклятые… А у меня там дочурка и двое мальчишек.

— Ну, будь осторожен, Степан. Счастливого пути. — И Михаил крепко пожал ему руку. — Да, самое главное забыл, о происшествии коменданту постарайся доложить с глазу на глаз. Он, видимо, захочет, чтоб никто не узнал о гранатах, чтоб перед немцами остаться чистеньким. Крой, Степан, герой рейха!

В полдень партизаны, засевшие на опушке леса, увидели группу крестьян, подошедших к перевернувшейся автомашине. С ними был и шофер. Видно, мотор автомобиля оказался исправным, потому что вскоре и заурчал.

— Эх! Безотказная машина, этот «газик»! — с восторгом заметил Иван Бойко. — Ругают ее, клянут шофера, а она вон, в чем душа держится, а все равно-пошла!

— Ну и мы давай поспешим наперерез! — сказал Михаил, — расспросим, как и что. Вы тут на всякий случай следите за дорогой, — кивнул Михаил пулеметчику, а сам с Иваном отправился к мостику за поворотом дороги.

Степан, словно поджидал партизан, к мосту подъехал медленно и, увидев Михаила, остановился. Выскочив из кабины, он схватил ведро и побежал к воде.

— Товарищ командир, не выходите из кустов! По дороге идет подвода, — предупредил Степан. И, делая вид, что набирает воду, поднял одной рукой часы на серебряной цепочке.

— Что это? — недоуменно спросил Михаил.

— Комендант подарил! — весело ответил Степан. — За спасение винтовок. Он сказал, что я вообще ему голову спас. Пуд муки дал и кусок сала. Часы я оставлю себе, а продукты вам отдам.

— Ну что ты! У тебя семья! Мы себе добудем, — отверг это предложение партизанский командир. — Говорили вы с ним без свидетелей?

— Угу! Он увидел меня еще во дворе, сам выскочил и скорее к себе в кабинет. Насчет гранат просил никому никогда не говорить.

— А как же он с патронами обойдется?

— Я понял так, что у них патронов полно, — ответил Степан. — Там, где прошел фронт, патроны не проблема.

— А как ты думаешь, комендант теперь кинется искать нас?

— Ну что вы! Он не дурак!

— Но ведь шеф приказал ему доставить мою голову живой или мертвой.

— Мне думается, что он постарается подсунуть шефу другую голову, чуть-чуть похожую на вашу.

— Все может быть, — согласился Михаил. — Ну, что же, Степан! Рад за тебя, что так легко выкрутился. Неси воду, а то и правда кто-то едет: надоедать мы тебе не будем, но как-нибудь пришлем своего человека. До свиданья!

Шофер приветливо кивнул и понес ведерко, из дна которого двумя тонкими струйками била вода.

Возвратившись в отряд, Михаил сел у бездымного костра и задумался.

Ермачок пристально посмотрел на своего командира и заговорил тихо, не спеша, словно рассуждал сам с собой:

— Говорят, когда Александр Македонский возвратился из похода на Малую Азию, он сел возле палатки и заплакал. Его спросили, о чем он плачет. А он ответил: «Нечего больше завоевывать!» А вот о чем задумался наш командир? Не пойму. Завоевывать ему еще вон сколько…

ДЕТИ И ДАНКО

ЦВЕТОК В ЛЕСНОЙ ГЛУХОМАНИ

НАРОДНЫЕ МСТИТЕЛИ

Второй день партизаны Михаила Черного пробирались вдоль безымянной речушки по густым труднопроходимым лесам. Наконец набрели на бурелом и остановились. По самому берегу речки обойти бурелом было невозможно, там болото. Разведчики Саша и Ефим ушли вперед. А отряд расположился на отдых.

Михаил тяжело опустился на старую, вывороченную с корнем березу и задумался.