Искра в ночи - [23]

– Кэти. – Он уткнулся носом мне в шею. – Что на тебя нашло?

Мне так хотелось все ему рассказать, но в то же время хотелось сохранить мамин секрет для себя чуть подольше.

– Давай уедем отсюда, – прошептала я, касаясь губами его щеки. – Нам надо уехать.

Он приподнял голову, посмотрел на меня долгим взглядом и, все еще сонный, поцеловал меня в губы.

– Я не выдержу еще одну бурю, – сказала я. – Бизи не выдержит еще одну бурю.

Он смотрел на меня, его глаза поблескивали в темноте. Потом он тяжело сглотнул и хрипло проговорил:

– Я не смогу никуда уехать. Это будет неправильно, Кэти. – Он приподнялся на локте, окончательно проснувшись. Его взгляд стал тревожным, почти испуганным. – Мы отведем Бизи к другому доктору. Мы придумаем, как еще лучше заделывать щели, чтобы пыль не проникала в дом. – Он покачал головой. – Не надо связывать свои надежды с тем, чего нет. С каким-то дурацким светящимся шаром или еще с чем-нибудь в том же роде. Лучше надейся на меня.

Я ничего не сказала, только еще теснее прижалась к нему, положив голову ему на грудь. Я слышала, как колотится его сердце. Мы лежали, обнявшись, в темноте, и мысли неслись у меня в голове бешеным вихрем. «Если я не уеду сейчас, – думала я вновь и вновь, – то не уеду уже никогда».

Я оставалась с Эллисом, пока стук его сердца не сделался тише, пока не выровнялось его сбивчивое дыхание. В конце концов он заснул, но мое сердце все так же бешено колотилось в груди. Я поднялась и тихонько ушла.

И вот теперь я сижу у себя, и меня по-прежнему всю трясет. Если бежать, то сейчас. Я уверена, что смогу. Наверное, смогу… Мне казалось, что, если я все запишу, мне будет легче принять решение, но в голове все равно полный сумбур. До рассвета еще далеко, у нас будет время уйти до того, как мама проснется. Нас никто не остановит.

Я всю жизнь прожила в Ханаане, и даже в самые мрачные дни, даже когда я была категорически не согласна с мамой, я все равно верила каждому ее слову, верила, что она знает, как лучше для нас, и что мы семья, одно целое.

Но это не так.

Ленор. Часть I

2 марта 1919 года

Дорогая Бет, ты даже не представляешь, как ты меня поразила!

Вчера я вернулась с работы – пальцы в чернилах, волосы всклокочены, – и на камине в прихожей меня дожидалось твое письмо. Прямо сокровища Синей Бороды! Такой сюрприз! Уже столько недель от тебя не было никаких вестей. А потом я прочитала твое письмо и чуть не упала со стула.

Ты! Выходишь замуж!

Кто этот мужчина, который вскружил тебе голову? Все так неожиданно. Ты о нем почти ничего не писала. Конечно, я за тебя рада, но хотелось бы поподробнее. Чем он занимается? Где вы будете жить?

Ты спрашиваешь, как у меня дела. В общем, неплохо, при сложившихся обстоятельствах.

Мама говорит, что лучшее средство от скорби – не сидеть сложа руки, а чем-то себя занять. Остается лишь пожалеть, что она не следует собственному совету. Я стараюсь меньше общаться с домашними: Хьюберт и Гордон в глубоком трауре, Вера и Рут безучастно бродят по саду, Лоуренс целыми днями носится по поместью верхом на Звездочке, словно четвертый всадник Апокалипсиса. Все говорят только о Тедди.

Держимся и не сходим с ума только мы с папой. На работу и с работы мы ходим вместе и даже не упоминаем о Тедди. Хотя папа все-таки заказал просто гигантский памятник, чтобы заменить временное надгробие. Хьюберт говорит, этот памятник стоит целое состояние, но мы, наверное, можем себе позволить такие траты. Помнишь, какие мы были богатые? А пока шла война, мы приумножили это богатство в десятки раз.

Рассеется ли когда-нибудь эта гнетущая мгла, что затянула наш дом? Бет, я себя чувствую Рапунцель, запертой в башне злой ведьмой, и эта ведьма – всеобщая скорбь. Я знаю, что будь ты рядом, ты бы меня спасла. Без тебя мне приходится спасаться самой, и я не справляюсь. Дом стал могилой, и я похоронена в ней.

По сравнению с другими мы отделались малой кровью. (Миссис Дуглас потеряла всех своих сыновей. Всех троих, Бет!) Вера говорит, это слабое утешение. Она говорит, что поскольку мы с Тедди были особенно близки, я должна чувствовать эту потерю сильнее всех. Но я не хочу поддаваться отчаянию, как ему поддались все остальные.

Единственное, как на мне отзывается произошедшее – и я признаюсь в этом только тебе, – я плохо сплю. И временами мне кажется, что я это вовсе не я. Ощущение странное: я смотрю на свою руку и не верю, что это моя рука. Или мне начинает казаться, что все, что я вижу вокруг, это кадры из фильма, а не реальная жизнь.

В остальном жизнь в Форест-Роу постепенно налаживается. В магазинах уже появились продовольственные товары, не так много, как до войны, но не так уж и мало. Я работаю в администрации и в бухгалтерии на папиной фабрике, и как дочка главного управляющего получаю весьма неплохое жалованье, а значит, могу откладывать деньги на билет до Америки. (Я не отказалась от этой идеи, Бет!) Ты бы наверняка рассмеялась, увидев, как я исполняю приказы начальства. Ты всегда говорила, что у меня хорошо получается командовать, а подчиняться – уже не очень.

Я возобновила привычку подолгу ходить пешком. На днях я пыталась найти нашу Пещеру Грааля – помнишь, ты убеждала меня, что в ней спрятан святой Грааль? Но там все заросло колючим кустарником, и я не нашла вход в пещеру.