Искатель, 2019 № 03 - [51]

Два раза «продолжаться» в одной фразе — перебор, поморщился Бейкер.

— Перерыв! — Судья еще раз стукнул молоточком и для полноты впечатлений ударил по столу свободной ладонью. — Объявляется перерыв до четырнадцати часов.

Рановато. Можно было еще час заседать, но Айзек действительно утомил.

Судья поднялся.

— Парвелл, Ковельски и вы, Витгенштейн, пройдемте в мою комнату, — сказал он. — Надо поговорить.

* * *

— Этот балаган, как правильно выразилась миссис Харрисон, нужно прекратить, — заявил прокурор, когда судья сел за стол, а остальные заняли места «в партере» — в расставленных вокруг стола креслах.

— Балаган? — возмутился Ковельски, но видно было, что возмущался он без энтузиазма. Сам, очевидно, тоже не понимал смысла происходившего, но Айзек тянул время — на руку защите. — Парвелл, судья строго придерживается процессуальных процедур.

— Витгенштейн, — сказал Бейкер. — Скажите, что делает Айзек между заседаниями? Когда не выступает. Сейчас, например.

— Переключается на другие задачи. Время работы такой системы дорого стоит, так что Айзек занимается и другими экспертизами.

— Слышит, что говорят?

— А, вы об этом… — Энди держал лэптоп на коленях, крышка компьютера была закрыта, будто на Айзека нахлобучили шляпу. — Нет, ваша честь.

— Нет?

— Видите ли, обычно Айзек способен вести одновременно несколько задач. Но не тогда, когда он докладывает результат экспертизы. В это время он не отвлекается. Процедура, прописанная, кстати, в прошлогоднем издании процессуального кодекса штата, определяет… В общем, начав доклад, Айзек ничем больше не занимается. Обдумывает, анализирует, произносит фразу. Затем — следующую. На вопросы реагирует, но продолжает доклад с той фразы, на которой его прервали.

— И?

— Простите?

— Как долго?

— А… Пока не завершит доклад. Это может… то есть обычно… Айзек никогда прежде не выступал самостоятельно. Сейчас другая ситуация, и боюсь… Во время обучения алгоритм запрещал обрывать незаконченный доклад. Потому что… ну… Это запрещено процессуальным кодексом.

— Знаю, — буркнул судья. Он действительно не имел права препятствовать докладу эксперта. — Сейчас… гм… он нас слышит?

— Нет, — покачал головой Энди.

— Почему? Я хотел сказать: хорошо, что не слышит, но…

— Я его выключил, — простодушно сообщил Энди.

Прокурор с адвокатом переглянулись.

— Вы его… что? — ошеломленно спросил судья.

— Выключил, естественно. — Энди удивился, почему стандартная процедура произвела такое странное впечатление.

— Хм… — пробормотал Бейкер. — Я думал, искусственные мозги невозможно выключить. Да я просто был уверен, что их запрещено выключать. Не знаю откуда, но… Разве это для него не смерть в своем роде?

— Ну что вы, ваша честь! Он все помнит. Как обычный компьютер, ваша честь. Если Айзек не ведет в данный момент исследований… И вообще для профилактики…

Судья покосился на лэптоп, который Энди, устроившись в кресле, положил рядом на пол.

— Он бы перегрелся… — Хотел судья пошутить или сказал серьезно, но прозвучала фраза довольно нелепо, прокурор и адвокат хмыкнули. В отличие от судьи, они были знакомы с устройством систем искусственного интеллекта, проходили несколько месяцев назад практикум общения, и им показали конструкцию, расположенную в подвальном помещении Лаборатории научно-технических экспертиз при Управлении полиции штата.

Энди взял лэптоп в руки.

— Это, — объяснил он, — всего лишь система распознавания образов и внешний интерфейс, ваша честь. Можно сказать — глаза, уши и рот Айзека. Вай-фай… Кстати, у нас своя сеть с высокой скоростью и емкостью передачи данных… Да, есть связь с Айзеком, то есть его мозгом, который у нас в подвале. Я думал, вы знаете, ваша честь… Вот господа…

Он не стал показывать даже взглядом — может, ни прокурор, ни адвокат не хотят, чтобы их имена упоминались?

— Джош, — сказал Парвелл. — Вам надо бы пройти курс…

— Как-нибудь в другой раз. — Судья метнул в прокурора недоброжелательный взгляд. — Значит, вы дали сигнал, и Айзек там, в подвале, вырубился, как обычный компьютер?

— Да. Сейчас у него единственная задача — завершить доклад. Нет смысла тратить… Время его работы, не только Айзека, но любого искусственного интеллекта, вот господа в курсе… э-э… это очень дорогое время.

— Ваши тоже выключили? — судья перевел взгляд с прокурора на адвоката, будто проводил перекрестный допрос.

— Понятия не имею, — пожал плечами Ковельски. — Эти тонкости меня никогда не занимали.

— Наверно, — сказал прокурор. — Джош, это имеет значение?

— Вы не понимаете? — воскликнул судья. — Если Айзека выключают, как обычный утюг, он теряет контакт со своим прошлым, я так понимаю? И когда его включают…

— Ну, Джош, — воскликнул прокурор прежде, чем Энди успел подать голос, — о чем вы? Когда его включают, он продолжает работу ровно с того места, где его остановили, когда выключили. Когда вы пишете текст на компьютере, вы же не начинаете писать его заново каждый раз после того, как на ночь отключаете, а утром включаете?

Судья хотел сказать, что есть разница между простой текстовой программой и такой сложной системой, как искусственный интеллект, но уже понял, что за последние минуты сморозил больше глупостей, чем, возможно, за всю предыдущую судебную практику.