Искатель, 2019 № 03 - [49]

— Меня освободят? — неожиданно, будто очнувшись, громко спросил Долгов. Адвокат положил ладонь ему на плечо, призывая к молчанию. — Я не убивал эту сволочь!

Не получив ответа, Долгов что-то пробормотал, как показалось судье, по-русски и вновь погрузился в непонимающее молчание, опустив голову на грудь.

— Продолжайте, — сказал судья.

И Айзек продолжил:

— Первая теорема звучит так: «Если замкнутая психологическая система непротиворечива, то в ней существует минимум одна психологическая ситуация, не имеющая причинно-следственных связей с другими психологическими ситуациями, возможными в данной системе».

— Что?

Спросил кто-то из присяжных. Судье показалось, что одновременно прозвучали три или четыре голоса. Он и сам задал бы этот вопрос, сформулировав более пространно, но решил не прерывать Айзека и не позволять это делать никому другому. Теоремы теоремами, логика логикой, психология психологией — сейчас важно услышать наконец окончательное заключение научно-технической экспертизы.

Айзек, конечно, расслышал «вопрос из зала» и, будучи существом логичным, эмоциям не поддающимся, просто повторил формулировку:

— Если замкнутая психологическая система непротиворечива, то в ней существует минимум одна психологическая ситуация, не имеющая причинно-следственных связей с другими психологическими ситуациями, возможными в данной системе. Иными словами, человек время от времени совершает поступки, не имеющие причинной связи с психологической ситуацией.

— Открыл Америку, — пробурчал прокурор, но судья даже молоточком стучать не стал. В общем-то, да, по части непредсказуемых поступков человек даст сто очков вперед любому примату или инопланетному разуму, если таковой существует.

— Вторая теорема психологии, — продолжал Айзек, — гласит: «Если открытая психологическая система непротиворечива, то в ней существует минимум одна невыводимая из реальности психологическая ситуация, содержательно утверждающая непротиворечивость ситуации в целом».

На этот раз никто не стал спрашивать «что?» и требовать объяснений.

— Ваша честь, — почтительно произнес Айзек, — доказательства теорем научной психологии основаны и построены на математическом аппарате, включающем различные виды логик. Полагаю, что смогу привести высокому суду все доказательства предложенных теорем, если высокий суд найдет время эти доказательства выслушать и оценить с точки зрения…

— У суда нет такой возможности, — очнулся судья и недовольно посмотрел на Энди, сидевшего в позе Будды и погруженного в мысли, смысла которых Бейкер даже не старался понять. — Я вновь попросил бы эксперта придерживаться исключительно данных, относящихся к теме судебного заседания, не отвлекаясь на… э-э… общие психологические построения, как бы они ни были важны для дальнейшего развития психологии как науки.

Закончив фразу, не сбившись, и, к собственному удивлению, не утонув в сложных оборотах речи, судья подал все же знак программисту, описав обеими руками в воздухе две большие окружности. В ответ Энди, который, несмотря на видимость нирваны, внимательно следил за происходившим, пожал плечами, нажал несколько клавиш на клавиатуре, убедился в отсутствии результата и произнес:

— Прошу прошения, судья, но…

После чего Айзек перебил его, вогнав в краску недовольства, и сказал:

— Ваша честь, все теоремы имеют самое непосредственное отношение к судебному процессу и выводам научно-технической экспертизы. Иначе я не стал бы утомлять высокий суд объяснениями и логическими построениями.

Больше всего сейчас судья хотел заткнуть «логический фонтан» и закрыть заседание. Но… психология, да. Как сказал Айзек: «существует минимум одна психологическая ситуация, невыводимая из реальности»… Реальность требовала прервать заседание, но судья чувствовал, ощущал, нутром, как говорится, понимал, что не сделает этого, потому что… Да просто потому, что прокурор иронически смотрел на судью и ждал, когда тот скажет «Перерыв до четырнадцати часов!» А идти на поводу у прокурора судья не собирался, как бы это ни соотносилось с азами психологической науки. Не собирался — и все тут. В прошлый раз, когда они играли в преферанс, Парвелл точно таким же взглядом посматривал на судью, делая вид, что знает все его карты. Судья терпеть не мог этот взгляд свысока, с юных лет не терпел, как-то чуть до драки не дошло, правда, давно это было, очень давно, сейчас и не вспомнить точно, кажется, на третьем курсе, когда они играли за одну бейсбольную команду и…

Стоп.

Судья улыбнулся прокурору, сурово посмотрел в сторону адвоката, шептавшегося с обвиняемым, обвел взглядом притихших в ожидании бури присяжных и произнес:

— Продолжайте, Айзек. Только то, что имеет непосредственное отношение к экспертизе.

— Из доказанных теорем следует, что любая — включая противоречивую, согласно первой теореме — психологическая ситуация не может быть правильно описана и разрешена, если рассматривать ее изнутри. Иными словами, человек-психолог не может, по определению, давать людям правильные рекомендации, поскольку сам находится внутри системы, подчинен системе и подпадает под действие первой теоремы. Психологом может быть только субъект, находящийся вне системы человеческих психологических законов.