Искатель, 2017 № 08 - [24]

— Само собой, — соглашался Тед и уже более тихим голосом бормотал: — Старик окончательно превратился в мизантропа. Если человек не в состоянии достигнуть счастья, или не знает, как к нему идти, или лень ему — как мне, — он идет к комфорту. Комфорт — его счастье. У каждого из нас есть заменители того, что должно быть в нашей жизни настоящим: заменители счастья, заменители мудрости и прозорливости, заменители успеха. Только зло в нашей жизни настоящее и не в меру галантное — вниманием нас никогда не обделит.

5

Утром Теда ждал сюрприз. Линта и ее родня преподнесли ему точно такой же деловой костюм, какой носил каждый из них. К костюму прилагались галстук и рубашка.

— Мы хотели бы извиниться за то, что произошло вчера между тобой и Нойджелом, — пояснила Линта. — Но пистолет он тебе отдать не может. Так правильней.

Тед лишь пожал плечами и усмехнулся про себя: то, что пистолет был вверен какому-то подростку, было несомненной глупостью, но не мог же он, в конце концов, разругаться и передраться со всеми.

«Любопытно, что будет, если я сейчас скажу, что все они — дураки? Каждый из них достанет свой пистолетик и разрядит в меня всю обойму?»

Испытывать судьбу Тед, однако, не стал.

— К счастью, человеческое любопытство, как правило, имеет праздный характер и какого-либо прикладного применения себе не ищет. Но когда ищет — тут уж берегись! — сказал он вслух и внимательно вгляделся в каждого из Классэнов: поймут ли они, какие мысли осаждают его?

Классэны замерли, не проронив ни слова. Тед готов был поклясться, что на какое-то время они даже перестали дышать — хотя с чего бы им было переставать? От этих неподвижных поз манекенов и пустых глаз ему стало не по себе.

«Просто жуть! Чего это они? Что я такого сказал, чтобы у них вдруг сперло дыхание?»

Наконец все четверо зашевелились, сбросив с себя оцепенение статуй, и Нойджел, словно выбранный остальными в качестве оппонента Теду, с некоторым вызовом бросил:

— Идея понятна, но достойна более элегантного выражения.

От этого провокационного замечания у Теда самого чуть было не перехватило дыхание.

Что ж, ему оставалось только одно: необходимо было набраться терпения и работать над тем, чтобы со временем стать для этой семейки непререкаемым авторитетом. Некоторые наши добродетели поначалу видятся недостатками. Отсюда и эффект «по одежке встречают». Пока признавать его авторитет они явно не спешили. Но это, разумеется, пока…

— Что ж, еще не вечер… — многозначительно буркнул Тед в продолжение своей мысленной тирады.

— Однако скоро уже одиннадцать, — закрутил головой Нойджел, сверяясь с положением солнца.

Похоже, сопляк был настроен оппонировать Теду по любому поводу! Тед заставил себя пропустить дерзость мимо ушей и даже улыбнулся.

— Вот что, ребята, — сказал он примирительно. — Скоро осень. Надо подумать над тем, как нам зимовать. Сами понимаете, нужно утеплить дом.

— Мы считаем, что в этом нет необходимости, — заметила Сантра.

— И могу я узнать, почему? — вскричал Тед, уже не контролируя себя.

— Нет. Мы не можем посвятить тебя в свои планы. Но если возникнет необходимость, мы утеплим здание и соорудим камин за короткое время.

Тед метнул вопросительный взгляд на Линту. Та смотрела на него с бесстрастным выражением лица, будто лицо ее и даже глаза были всего лишь схематическим наброском на листе бумаги и ничего выражать не могли.

«Понятно, — заключил Тед. — В конце концов, они — ее семья, а не я. Естественно, что, если они все пойдут против меня, ей не останется ничего другого, как пойти за компанию против меня со всеми».

— Делайте как хотите, — в сердцах бросил он. — Могу я хотя бы попросить у кого-нибудь нож? Только настоящий, а не игрушку для заточки карандашей.

Нойджел молча протянул ему свой нож в черных кожаных ножнах. Конрад поблагодарил сдержанным кивком и, отрезав крупный ломоть от туши оленя, все еще висевшей над давно потухшим костром, зашагал прочь. Он яростно рвал на ходу зубами мясо и, толком не прожевав, с трудом] проглатывал крупные куски.

«Интересно, туша так всю ночь и провисела? Странно, что до нее не добрался койот или какая-нибудь дикая кошка. Чем вообще эти умники думают? Можно решить, у нас тут оленей — несметные стада…»

Беспечность Классэнов была Теду не по душе, но еще больше его беспокоило то, что если поначалу он и пользовался у них неким подобием авторитета, то теперь, в результате этих мелких стычек, весь его растерял. Время решать вопросы конфронтацией еще не пришло, хотя такой путь разрешения противоречий и казался самым действенным и скорым.

Вернуть себе авторитет требовалось немедленно. И он готов был к самым решительным действиям. Но с чего начать?

«Вот завалю какого-нибудь крупного зверя. Без пистолета. Одним ножом завалю. А потом завалю и этого щенка. Одним своим авторитетом. Спокойно, без суеты и нервов. Иначе он войдет во вкус и будет стремиться унижать меня при каждом удобном случае. Это надо пресечь раз и навсегда. В нашей стае есть только одно место доминирующего; самца, и было бы смешно отдать его какому-то молокососу!»

Тед срезал новое древко под копье. Орудовать крепким, широким лезвием было удобно и приятно. В Теде зародилась уверенность в своих силах, и даже больше — он был окрылен. С копьем, снабженным таким лезвием, вернуться без роскошной добычи было немыслимо. Очень жаль, что здесь невозможно было набрести на мамонта или хотя бы носорога. Посмотрел бы Тед на выражение лица Нойджела после того, как притащил бы на себе в лагерь тушу мамонта! Да этот мерзавец застрелился бы! И все — пистолет его, Теда. Да, пистолет бы не помешал. Пистолет — вот, где крылся источник истинной уверенности в своих силах и возможностях…