Искатель, 2014 № 11 - [37]

— Возможно. Может, знакома с Кизимовым Эдуардом Владимировичем?

— С Эдуардом?! Господи, сразу бы так и сказали. — Девушка тяжело вздохнула и, отбросив косу за спину, привязалась грустным взглядом к углу стола. — Я не знала, что у него такая кличка, но то, что Эдуард связан с какими-то нехорошими людьми, в последнее время стала догадываться. Хотя мне он о своих сомнительных связях ни разу не обмолвился. Эдуард утверждает, что он спортсмен, мастер спорта по борьбе, и что на него в сборной России возлагают большие надежды.

— Если он так искусно конспирируется, то как ты догадалась, что он связан с нехорошими людьми?

— По ответам по мобильному телефону.

— Например.

— Речь, как правило, шла о каких-то больших деньгах и каком-то порошке. Не дура же я совсем. Я поняла, что порошок — это наркотики. В общем, меня это насторожило и сильно напугало.

— Тут есть чему напугаться. Резаный сидел в тюрьме, в настоящее время криминальный авторитет. Очень мстительный и беспощадный. У меня есть сведения, что ты хотела с ним расстаться.

— Вы и об этом знаете?

— Работа у нас такая.

— Да, был у нас с Эдуардом разговор об этом.

— О чем конкретно?

— О том, что мне не нравятся его связи с сомнительными людьми. Я, можно сказать, поставила ему ультиматум — или его друзья, или я.

— И как он отреагировал?

Вика тяжело перевела дыхание и печально посмотрела на полковника.

— Он мне ответил тихо, но так зловеще, что у меня мороз по коже пробежал: «Ты, телка, этого не говорила, а я не слышал. И друзья будут, и ты будешь. Попытаешься свинтить — твоя семья пострадает, а из твоего красивого личика сделаю маску ужаса, после чего ни одному мужику не будешь нужна. Даже бомжу».

— Давно был этот разговор.

— Недели две назад.

— Как ты с ним познакомилась?

— Очень просто. Тут, в театре. Месяца два прошло с тех пор. После спектакля он поднялся на сцену и положил к моим ногам огромный букет алых роз. Цветы мне всегда дарили. И большие букеты. Но этот был не просто большой букет, а огромная охапка роз. Я взглянула на него и, честно признаюсь, сразу влюбилась. Высокий, с мужественным лицом, в элегантном дорогом костюме со значком мастера спорта. Он мне показался надежным мужчиной. За такими, говорят, как за каменной стеной. Мне в тот момент показалось, что его сломанный нос не только не портит лица, но даже придает ему какое-то мужество. У меня, конечно, были поклонники, но ни в кого я еще так не влюблялась. Эдуард пригласил меня в самый дорогой ресторан «Сибирская тройка». Денег не жалел. Объяснял их наличие тем, что недавно выиграл звание чемпиона России и получил за это большие призовые. Первое время он был исключительно вежлив и обходителен. Постоянно шутил, рассказывал интересные истории из спортивной жизни борцов. Словом, влюбилась я в него, дура.

— И сейчас встречаетесь?

Вика покраснела и отвела взгляд в сторону.

— Встречаемся. Как ни странно, но я его еще не разлюбила.

— Ничего тут странного нет. Дело личное. Как часто встречаетесь?

— Раз-два в неделю.

— Извини, но я должен задать этот вопрос — где?

— У него в коттедже. Вам нужен его адрес? Вы хотите его арестовать?

— Мы хотим сохранить тебе жизнь, а твоей семье спокойствие.

— Если Эдуард узнает, что я привела к нему полицию, то он меня прибьет.

— С этого момента ты будешь под защитой полиции. Глаз с тебя не будем спускать.

— Хорошо, я согласна. Точного адреса Эдуарда я не знаю, но могу узнать то место, то есть коттедж, куда меня привозят. Дело в том, что за мной к театру приезжает «Мерседес» с тонированными стеклами и увозит к Эдуарду. Охранники надевают на меня темные очки, так что даже через лобовое стекло я не могу сориентироваться, где мы проезжаем. Едем через сосновый бор… Или это где-то в Кудряшовском бору, или в Заельцовском.

— Долго едете?

— Точно затрудняюсь сказать. Может минут двадцать, а может, с полчаса…

— Коттедж на берегу Оби?

— В бору. Реки я не видела.

— Как выглядит коттедж?

Девушка на минуту задумалась.

— Мне он показался таким же, как и другие. Их там много. Большие, двухэтажные из красного кирпича. Да, на коттедже Эдуарда, на центральной башне — жестяной раскрашенный петух. На других коттеджах петухов нет.

— Флюгер?

— Ну да, он самый, поворачивается по направлению ветра. Эдуард говорил, что петух — на счастье.

— Это уже кое-что, — довольно кивнул Ярцев. — Когда предстоит встреча с Эдуардом?

— Неизвестно. Он звонил два дня назад и сказал, что у него какие-то проблемы и в ближайшие дни не увидимся. Обещал позвонить.

— Номер его телефона?

— Не знаю. Не давал. Он звонит на городской телефон вахтеру театра. А вахтер подзывает к телефону меня.

Ярцев протянул Вике свою визитку.

— Если появится новая информация, звони. Это в твоих личных интересах и интересах твоей семьи. Не забывай — положение очень серьезное:

— Я понимаю. Если что — я тут же позвоню. А вдруг Эдуард пришлет за мной машину, предварительно не позвонив? Мне ехать?

— Надо ехать и не показывать вида, что в твоем настроении что-то изменилось.

— Я боюсь. Что будет, если я не успею вас предупредить?

— Веди себя как обычно, и все закончится хорошо. С тобой поедет наш радиомаячок — это такая крохотная электронная штучка величиной с небольшую горошину, он будет показывать твое местонахождение. Мы спрячем его в твою одежду, если, конечно, не будешь возражать.