Искатель, 2014 № 08 - [31]

— Пестик? — переспросила судья. — Вы имеете в виду пест, которым раньше толкли в ступе мак, перец — черный горошек, сухую черемуху или сахар на пудру?

— Да, ваша честь. У меня нет современных электроприборов, поэтому постоянно пользуюсь ступкой и пестиком.

— Подсудимая, пест или пестик, как вы называете, чугунный или бронзовый?

— Чугунный, ваша честь.

— По-вашему, сколько он весит? Приблизительно.

— Килограмма на два потянет, ваша честь. А может, и больше.

— Где этот пест сейчас?

— Дома, ваша честь. В ступе. При обыске на него даже внимания не обратили.

— Вы готовы добровольно выдать названный пест для приобщения к уголовному делу?

— Да, ваша честь.

— Подсудимая, вы остановились в своих показаниях на том моменте, когда босиком кинулись догонять слесаря Сажина. Почему босиком?

— Чтобы Жора не услышал погони.

— Сажин спускался на лифте?

— У нас пятиэтажка, ваша честь, лифта нет.

— Продолжайте.

— Я догнала Жору уже в самом низу и ударила его пестиком сзади по голове. Он упал. Я подумала, что если он очнется, то мне несдобровать. И я ударила его второй раз.

— Чем?

— Тем же пестиком, ваша честь.

— В какое место?

— В то же самое, по голове.

Подполковник Белов шепнул Вадиму:

— Вот от этого второго удара песта и остался на кости черепа в раневом канале пострадавшего отпечаток пальца Лопатиной.

— От песта?

— Именно. Все логично — бралась жирными пальцами за орудие убийства и затем, при втором ударе; отпечатала пальчик на кости.

Между тем судья продолжала допрос подсудимой:

— Что вы стали делать после того, как ударили Сажина второй раз?

— Поспешила в свою квартиру, закрылась, отмыла пестик от крови и стала молиться за упокой души раба Божьего Жоры.

— Вы верующая?

— Да.

— Как же тогда в вашем понимании библейская заповедь — не убий? Вы же совершили большой грех. Вы согласны?

— Нет, ваша честь. Эта заповедь относится к людям. А людей я не убивала.

— А кого же, позвольте вас спросить?

— Нелюдей, ваша честь. Они порядочным людям мешают нормально жить. Я помогала Богу. Ведь Господь за добро и против зла. Я в силу своих возможностей боролась со злом.

— Ваша философия весьма странная, — задумчиво покачала головой судья, — однако судебно-медицинские экспертизы признали вас вменяемой, а это значит, что за свои действия вам придется отвечать по всей строгости уголовного закона. Вы это понимаете?

— Понимаю, ваша честь. Я не прошу снисхождения, а, напротив, хочу, чтобы меня расстреляли.

На некоторое время в зале зависла тишина. Были слышны приглушенные всхлипывания родителей и близких родственников погибших наркоманов. Присяжные заседатели, разместившиеся по обе стороны от судьи, хранили гробовое молчание. Впереди их ждало нелегкое решение.

Но судья держала ситуацию под контролем.

— Подсудимая, свои просьбы вы сможете высказать в последнем слове, которое вам в свое время будет предоставлено. А сейчас прошу отвечать только на мои вопросы. Вам понятен порядок?

— Да, ваша честь.

— Тогда продолжим. Скажите, когда у вас созрело желание убить гражданина Суглобова, который, как установлено предварительным расследованием, являлся лидером у молодых людей, употреблявших наркотики?

— Это желание у меня появилось давно, ваша честь, — почти выкрикнула Лопатина и, быстро подойдя к стальным прутьям клетки, крепко ухватилась за них. В глазах у нее засверкали злые огоньки. Пальцы рук, сжимавшие прутья, побелели. Волосы ее, ранее завязанные на затылке в узел, растрепались. — Я ненавижу наркоманов! — воскликнула она. — Была бы моя воля — я бы их всех сожгла в крематории.

Некоторые из присутствующих в зале встретили слова подсудимой с молчаливым одобрением. Но один упитанный мужчина, в кожаной куртке, из группы родственников погибших от газа парней, вскочил с места и злобно выкрикнул:

— Тебя, стерву, саму надо сжечь в крематории!.

Судья застучала молотком.

— Прошу соблюдать тишину и воздерживаться от оскорблении. Подсудимая, чем вызвана ваша выраженная ненависть к гражданам, попавшим в зависимость от наркотических средств?

— Есть к тому основания, ваша честь. — Было заметно, что Лопатину покинуло прежнее спокойствие и она стала нервничать. — Мой покойный муж Харитон отсидел в тюрьме невинно из-за наркомана пять лет. Его обвиняли в убийстве. Но потом нашли настоящего убийцу и только после этого выпустили Харитона. Так вот, тот убийца оказался наркоманом со стажем. Из-за него Харитон подхватил в тюрьме туберкулез, от которого страдал всю оставшуюся жизнь и умер раньше времени. И что же, после этого прикажете любить наркоманов? Будь они прокляты, уроды!

— Любить наркоманов вас никто не заставляет, но и лишать их жизни никто не давал вам права, — сурово произнесла судья.

Подполковник Белов вновь шепнул Вадиму:

— Теперь понятен мотив убийства — месть. Из-за наркомана пострадал ее любимый мужчина.

— Это очевидно, — согласился Вадим.

Судья постучала своим молотком, призывая зал к тишине, и спросила подсудимую:

— Каким предметом вы убили гражданина Суглобова?

— Все тем же — пестиком. Другого оружия у меня не было. После осквернения пестика я его тщательно отмыла и вновь поместила в ступку.

— И продолжили использовать его по своему прямому назначению?