Искатель, 1993 № 06 - [65]

Старику показалось, что Джадсон говорит правду.

— Ладно, посмотрим, как она вечером будет доиться, — сказал он. — А сейчас, Бога ради, сгинь с моих глаз.

К вечеру вымя у коровы наполнилось, и старик видел, как Джадсон надоил две кварты густого жирного молока. На следующее утро молока не оказалось опять, но к вечеру у коровы было полное вымя. На третье утро оно слова оказалось пустым.

После этого старик решил ночью постеречь корову. Едва начало смеркаться, он устроился у открытого окна, положил на колени старый дробовик двенадцатого калибра и стал ждать вора, который приходил по ночам за молоком.

С вечера образовалась такая темень, что различить корову оказалось просто невозможно, но чуть позже из-за гор показалась луна и стало светло почти как днем; холод был пронизывающий — хижина находилась на высоте семи тысяч футов, и старик, зябко поеживаясь на своем посту, плотнее кутал плечи коричневым одеялом. Теперь он ясно, почти как при дневном свете, видел корову и густую тень, отбрасываемую на траву акацией, из-за которой поднималась луна.

Всю ночь старик сторожил корову. Лишь один раз он поднялся со своего места и проковылял в комнату, чтобы взять второе одеяло, а остальное время не сводил с животного глаз.

За час до рассвета ее вымя было полным — в этом старик был уверен, ибо то и дело поглядывал на него и знал, что все это время оно постепенно наполняется молоком. До рассвета оставался час, луна висела низко, по в ее свете были хорошо видны и корова, и небольшая акация.

Вдруг старик встрепенулся — послышался какой-то звук. Звук повторился — шуршание травы под самым окном. Поднявшись с места, он перегнулся через подоконник и посмотрел вниз.

Крупная черная змея — мамба — длиной около восьми футов и толщиной с мужскую руку стремительно скользила прямиком к черной корове. Трение змеиного тела о мокрую траву напоминало шипение газа в горелке. Старик поднял ружье, намереваясь выстрелить, но почти сразу же, сам не зная почему, опустил его, снова сел и, не шевелясь, стал наблюдать за мамбой. Он ожидал, когда мамба нанесет удар.

Но змея не стала нападать. Она приподняла голову, качнула ею взад-вперед, затем потянулась к вымени и, взяв в рот один из коровьих сосков, стала сосать молоко.

Корова стояла как вкопанная. Не было слышно ни звука, в лунном свете отчетливо виднелись черная корова и грациозно изогнувшаяся черная змея.

Мамба высасывала молоко из вымени в течение примерно получаса, при этом ее тело чуть заметно пульсировало. Она прикладывалась поочередно ко всем четырем соскам, а закончив, медленно опустила голову и заскользила по траве в том направлении, откуда появилась.

Луна медленно опустилась на гребень горы Кении. И тут же из-за горного склона на востоке выглянуло солнце, а из своей лачуги вышел Джадсон с жестянкой в руке и сонной походкой направился к акации, волоча ноги по мокрой от росы траве. Старик с интересом наблюдал за ним. Джадсон наклонился, ощупал рукой вымя, и тут старик окликнул его. Джадсон вздрогнул от неожиданности.

— Опять нет молока? — спросил старик.

— Да, вымя пустое, — подтвердил Джадсон.

— Сдается мне, — медленно промолвил старик, — что молоко ворует все-таки парень из племени кикуйу. Я тут малость вздремнул, а проснулся, когда он уже улепетывал. Выстрелить не мог — он прятался за корову. Ну ничего, я подстерегу его этой ночью. Нынче он от меня не уйдет.

Джадсон ничего не ответил. Он поднял с земли жестяную банку и побрел к своей лачуге.

В следующую ночь старик снова уселся у окна караулить корову. В том, что мамба появится и в эту ночь, сомневаться уже не приходилось, но старику настолько хотелось еще раз увидеть, как она пьет молоко, что предвкушение этого удивительного зрелища доставляло ему удовольствие. Когда черная мамба проползла под окном, направляясь к его корове — это опять случилось за час до рассвета, — он перегнулся через подоконник и стал наблюдать за ней. Змея выждала несколько мгновений, притаившись под брюхом животного, приподняла голову, пять или шесть раз качнув ею взад-вперед, и взяла коровий сосок в рот. Опа пила молоко в течение получаса, пока не опустело вымя, и, плавно заскользив по траве, исчезла за хижиной. Старик начал беззвучно смеяться одной половиной рта.

Тут из-за гор показалось солнце, а из лачуги появился Джадсон с жестянкой в руке и сразу же направился к укутанному в одеяла старику.

— Случилось что-нибудь? — поинтересовался Джадсон.

— Ничего, — ответил старик, глядя на негр сверху. — Ничего не случилось. Я снова задремал, а этот сукин сын, пока я спал, пришел да и выдоил корову. Слушай-ка, Джадсон, — продолжал он, — мы должны поймать этого малого, иначе ты останешься без молока, что, впрочем, нисколько тебе не повредит. Но вора мы должны поймать обязательно. Стрелять нельзя — больно уж он хитер, все время прячется за корову. Стало быть, поймать его должен ты.

— Я должен поймать его? Как?

— Думаю, — произнес медленно старик, — тебе следует спрятаться возле коровы. Тогда ты сможешь его поймать. Сегодня же выроешь канавку возле того места, где пасется корова. Вечером ляжешь в эту канавку, а я прикрою тебя сеном и травой, так что вор тебя не заметит.