Искатель, 1989 № 06 - [53]

О боже, стонал я внутренне. Мой голос продолжал, и я слушал урывками. Я действительно сделал это. Возврата нет.

«…Это и есть лаборатория, где первоначально возник мутантный штамм. Тревору Динсгейту принадлежит лошадь, которую тренирует Джордж Каспар. Тревор Динсгейт в прекрасных отношениях с Каспаром… наблюдает утренние тренировки галопом, остается завтракать с ним. Тревор Динсгейт мог нажить состояние, если бы знал заранее, что фавориты на розыгрышах призов гиней и Дерби не смогут победить. Тревор Динсгейт имел средство — микроорганизмы болезни, мотивы — деньги, возможность — вход в тщательно охраняемые конюшни Каспара. Поэтому у нас есть основания для дальнейшего расследования его деятельности».

Мой голос замолчал, и через одну-две минуты Чико выключил магнитофон. У него самого был ошеломленный вид, когда он вынул кассету и осторожно положил ее на стол.

— Невероятно, — сказал сэр Томас, но не таким тоном, как если бы не верил этому. — Что вы об этом думаете, Лукас?

Лукас Уэйнрайт прочистил горло.

— Я думаю, мы должны поздравить Сида с замечательно проделанной работой.

За исключением Эдди Кита все согласились с ним и поздравили меня — очень великодушно с их стороны, учитывая, что сама Служба безопасности, получив отрицательные анализы на допинг, на этом успокоилась. Но, подумал я, перед ней Тревор Динсгейт предстал преступником еще до того, как его заподозрили, и не грозил так, как грозил мне.

Сэр Томас и другие администраторы, тихо переговаривавшиеся между собой, подняли головы, когда Лукас Уэйнрайт задал вопрос:

— Действительно ли вы считаете, Сид, что Динсгейт сам заразил лошадей? Ведь не мог же он вынуть шприц возле какой-нибудь из этих лошадей, не говоря уже о всех четырех.

— Вначале и я думал, что это мог быть кто-нибудь другой… Но есть способ, с помощью которого почти всякий мог бы это сделать.

Я опустил руку в карман, извлек пакетик с иголкой, присоединенной к крошечной ампуле, и передал сэру Томасу. Тог вскрыл пакетик и вытряхнул содержимое на письменный стол.

Они все поняли. Убеждать их уже не надо было.

— Поразительно, — с видимой искренностью сказал сэр Томас, — как вам удается раскрывать подобные вещи.

— У вас есть какие-нибудь планы, Сид, — спросил Лукас Уэйнрайт, — в отношении того, что предпринять дальше?

— Поговорю с Каспарами, — ответил я. — Возможно, съезжу к ним завтра.

— Прекрасная идея, — сказал Лукас. — Вы не возражаете, если и я поеду? Это, конечно, вопрос, которым сейчас должна заниматься Служба безопасности.

— Если вы собираетесь ехать, капитан, — сказал я, обращаясь к Лукасу Уэйнрайту, — то, может быть, договоритесь с ними насчет времени? Возможно, они поедут в Йорк. Я просто намеревался подъехать в Ньюмаркет пораньше утром, но вас это, наверное, не устроит.

— Конечно, нет. Я созвонюсь сейчас же, — сказал он деловито. И тут же пошел к себе в кабинет, а я положил кассету в маленький пластиковый футляр и отдал ее сэру Томасу.

— Я записал вое на пленку, потому что история довольно сложная и, может быть, вы захотите послушать ее снова.

Лукас Уэйнрайт вернулся.

— Каспары в Йорке, но они вылетели воздушным такси и вернутся вечером. Я сказал секретарю, что мне крайне необходимо повидать Каспара, так что мы должны быть там в одиннадцать часов. Вам подходит, Сид?

— Да, вполне.

— Тогда заезжайте за мной сюда в десять.

— О’кэй, — кивнул я.

Сэр Томас и все администраторы попрощались со мной и с Чико за руку.

— Ты поедешь к себе домой? — спросил Чико, втискиваясь в машину рядом со мной.

— Нет.

— Ты все еще думаешь, что эти верзилы?..

— Тревор Динсгейт, — сказал я. — Он сейчас уже знает… от своего брата.

Я весь содрогнулся от вновь вспыхнувшего острого страха. Потом включил зажигание и повез Чико на его квартиру на Финчли-роуд.

— Я буду в том же самом отеле, — сказал я. — И… вот что… Чико поедем со мной завтра в Ньюмаркет.

— Как скажешь. А для чего?

Я пожал плечами, как бы переводя все в шутку:

— Будешь моим телохранителем.

Он был удивлен и оказал недоверчиво:

— Неужели ты действительно боишься этого Динсгейта?

Я вздохнул.

— Наверное, боюсь.

К вечеру я позвонил Кену Армадейлу. Его интересовало, как прошла встреча в Жокейском клубе.

— Этот штамм эризипелоида сделали иммунным фактически ко всем имеющимся антибиотикам, — сказал он. — Но я вспомнил о мало кому известной небольшой группе антибиотиков. Никому не придет в голову впрыскивать их лошадям. Это редкое и дорогое лекарство. Оно должно подействовать. Во всяком случае, я разыскал место, где это лекарство имеется.

— Колоссально! — воскликнул я. — Где же?

— В Лондоне в одной из университетских клиник. Я поговорил с фармацевтом, он обещал запаковать его и оставить в регистратуре. На коробочке будет написано «Холли».

— Кен, вы волшебник!

Пришлось попотеть, чтобы добраться до него.

На следующее утро я заехал за лекарством и оттуда направился к Портмен-сквер, где Чико уже дожидался меня у входа.

Лукас Уэйнрайт спустился вниз и сказал, что может подбросить нас в своей машине, если нас это устроит. Мы оставили мою машину на стоянке и выехали в Ньюмаркет в большом «мерседесе» с кондиционером.

В машине Лукас спросил: