Искатель, 1988 № 01 - [8]

Куджо Куа громко крикнул на языке белых:

— Сдавайтесь, если хотите сохранить жизнь, и помогите нам вернуть корабль в Африку. Кто согласен, положите мушкеты и отойдите направо.

Матросов в живых осталось девять человек. Они сложили оружие и дали согласие помочь.

* * *

После захвата корабля поднялся ветер, он был попутным и наполнил паруса. Корабль пошёл в обратный путь, увеличивая скорость при сильных порывах ветра. Всё было хорошо, но, как выяснилось, воды и провианта осталось немного. Если нужно будет плыть несколько недель — а дорога назад вряд ли будет короче, — то может не хватить ни пищи, ни воды.

Ещё через десять дней пришлось сократить расход пищи вдвое и уменьшить количество воды на каждого.

Прошло ещё несколько дней. «Клара» шла на полных парусах, как вдруг с мачты наблюдатель, посланный Джису, крикнул, что видит землю.

Куджо Куа, Чумаси и Джису спустились в каюту капитана.

Первым слово взял Куджо Куа:

— К берегу нужно подойти ночью, чтобы никто не знал, что мы захватили корабль. Если я не смогу пристать к берегу, если мы наткнёмся на камни или мель, я просто посажу на них корабль, и мы доберёмся вплавь.

Чумаси позвал всех из трюмов на палубу. Уже опускалась ночь. Чумаси рассказал им, что делать, если корабль выбросится на берег. Затем он попросил Куджо Куа привести матросов на палубу.

Матросы вышли и хмуро сбились в кучу. Они не ждали ничего хорошего, ведь их помощь больше не нужна чернокожим. Куджо Куа сообщил им решение восставших и сказал, что чернокожим придётся держать их связанными, пока бывшие невольники не покинут корабль. Один из матросов что-то мрачно сказал Куджо Куа, и тот задумался.

— Он говорит, что корабль может налететь на камни и затонуть, а они будут связаны и не смогут спастись вплавь.

— Он прав, — заметил Чумаси, — может быть, их не связывать, а просто закрыть в их жилище?

— Закроем, а когда корабль будет у берега, я открою их, а сама уйду, — сказал Джису. — Я плаваю хорошо.

Так и решили.

Берег быстро приближался. Вот он закрыл уже половину горизонта, так что и небу пришлось потесниться. Было так темно, что, когда корабль ткнулся носом в песок, Джису не могла ничего разглядеть на берегу. Сбросив вниз трап, лестницы, бывшие невольники покидали корабль. Последними спустились Чумаси. Куджо Куа и Джису. Джису подбежала к дверям кубрика, открыла её и крикнула на родном языке:

— Спасайтесь! Мы не помним зла, но за добро платим!

Корабль протащило по камням, и он уже начал заполняться водой. Матросы выскочили из кубрика и бросились к лестницам.

Куджо Куа, едва ступив на твёрдую землю, упал на неё, раскинул руки и зарыдал. Чумаси поднял старца, и они вслед за Джису пошли дальше от берега, в глубь материка.

Девушка в темноте двигалась уверенно. К утру они вышли на дорогу, и Джису узнала её. Это была дорога из Виду в Абомей. Здесь Чумаси и Джису расстались с Куджо Куа. Джису возвращалась в Абомей мстить Гагуо, и Чумаси захотел идти вместе с ней. Он хотел помочь девушке, но Джису не согласилась.

— Мы разойдёмся сейчас. Гагуо — мой соплеменник, и мстить ему — моё дело. Спасибо и прощай, Чумаси. Постарайся больше не попадать в плен.

Они расстались. Джису сошла с дороги и двинулась по лесным тропам. Когда остался всего один день пути до столицы и до родного селения, она остановилась в раздумье и решила залезть на пальму, чтобы переночевать в её ветвях.

Солнце разбудило девушку, коснувшись её лица и ударив по глазам. Она проснулась и обрадовалась наступившему дню.

Скоро она вышла к хижине Етсе.

— Джису? — удивлённо воскликнул старый охотник. — Здесь никто тебя не услышит. Откуда ты? Царь царей сказал, что ты утонула, когда привела на корабль белых пленных.

— Царь царей сказал неправду, но так, наверно, ему сообщил презренный Гагуо. Я всё расскажу тебе, мудрый Етсе, и ты поговоришь с духами обо мне.

Старый охотник слушал, не перебивая. Рассказ девушки потряс его. Етсе решительно поднялся. Подошёл к углу, достал деревянного идола, помазал ему зубы ореховым маслом и зашептал что-то тихо-тихо. Етсе говорил с духами. Потом Етсе накрыл голову девушки пальмовой веткой, надел ей связку из десяти десятков раковин-каури и сообщил наказ духов.

— Духи реки и леса с тобой, Джису. Они требуют исполнения мести. Ты должна покарать его. Завтра ты уйдёшь в столицу — там твой отец, братья, там все мужчины селения. Царь царей Атаджа устроил праздник по случаю очередной победы над жителями Севера. Я дам тебе напиток, ты выпьешь и станешь невидимой. Возьмёшь моё копьё — я заговорил его.

Джису взяла копьё и калебасу и, выйдя нз хижины, исчезла среди кустов.

В столице она снова увидела дворец, двор перед дворцом, царский помост. На площади танцевали юноши и девушки. На девушках были длинные юбки, на шее три-четыре связки раковин, на голове венок из раковин. Юноши в коротких плетёных передниках с браслетами из раковин на ногах.

Гремели тамтамы, пели свирели. Танец был главной частью праздника. Десять лет назад царь царей Атаджа сам участвовал в таком празднике и танце. Сейчас он встал с сиденья и пританцовывал в такт музыке. Рядом с Атаджой стоял толстый Гагуо. Джису выпила напиток из калебасы. Он обжёг её изнутри, ударил в голову, тепло разлилось по всему телу. Девушка присоединилась к танцующим.