Искатель, 1984 № 03 - [57]

На лбу Фила выступила испарина. С закрытыми глазами он вдруг порывисто сел, прижав к груди кулаки.

— Но я тебе отомщу! Даже из могилы я убью все живое вокруг себя! — с неистовой яростью он взмахнул кулаком, так что Вилли невольно отшатнулся.

Глаза Фила раскрылись, он удивленно уставился на Шранца.

— А где же Гринфилд?

— Твой Гринфилд не дурак и ни за какие коврижки не полезет сюда, чтобы устанавливать твою паршивую станцию.

— В бреду я болтал о станции? — бледнея, испуганно спросил Фил.

— И не только о станции, проклятый подонок. Вы с Гринфилдом даже горы хотите напичкать шпионской аппаратурой! — Вилли прорвало: — Вам это даром не пройдет, я вас всех выведу на чистую воду! Вот только найду Петера и, если выживу, клянусь, буду трубить о вашей грязной авантюре на каждом перекрестке!

— Значит, вот ты каков! Не зря меня предупреждали, что тебя нельзя оставлять в живых, — брызгая слюной, шипел Фил, к которому уже полностью вернулось сознание. — Но не надейся, что доберешься до твоих перекрестков. Тебе их не видать! Прежде я с тобой разделаюсь!

Дрожащей рукой американец полез под пуховку, медленно достал пистолет. Но снять его с предохранителя не хватило сил, и рука с оружием упала на спальник. Глаза Фила помутнели.

Шранц начал осторожно разжимать сведенные судорогой пальцы. Его прикосновение опять вызвало у янки бред.

— Вы не беспокойтесь, мистер Грин… Гринфилд, — язык Фила заплетался, — я пристрелил Шранца как собаку. Хотел всем разболтать о станции. Хорошо еще, ничего не знает о батарее… Что, мистер Гринфилд? Говорите, станция не действует? Значит, я забыл переключить ее в рабочий режим. Сейчас я все сделаю…

Безумие придало Филу нечеловеческие силы. Он ударил пытавшегося удержать его швейцарца наотмашь кулаком, угодив прямо в висок. Пока оглушенный Вилли приходил в себя, янки, схватив рюкзак, выполз из палатки. Он попытался встать, но тут же поскользнулся и, нелепо размахивая руками, выронил рюкзак, который стал быстро сползать к краю площадки.

Будь американец в нормальном состоянии, он бы успел достать его. Однако обмороженные пальцы подвели Фила. Рванувшись вперед, он попал на ледяную кромку, обломившуюся под тяжестью его грузного тела, и с диким воплем: «Рюкзак! Батарея! Радиация! Будьте вы все прокляты!» — стремительно понесся вниз по крутому склону.

Шранц не видел, что произошло на крохотной площадке перед палаткой. Лишь долго повторявшееся горное эхо: «Радиация… Проклят… Радиация… Проклят… Проклят…» — сказало, что янки пришел конец.

Вилли закрыл глаза, и тут же появилось лицо Петера. «Так будет лучше, брат, — шептал он. — Вдвоем нам не выбраться. Я никуда не гожусь и, как в древней Спарте, должен уйти. Ты не беспокойся, мне будет здесь хорошо… Я верю, горы сохранят тебя: они знают, что ты никогда не причинишь им зла. Будь с ними честен».

«Будь честен… Будь честен…» — звенело в ушах, и Вилли, казалось, что новое эхо гуляет между гималайских вершин.

«Радиация, проклят», — вдруг вспомнил он отчаянный вопль американца. Да ведь это значит, что станция снабжена атомной батареей!

Открытие ошеломило Шранца. Воображение услужливо нарисовало страшную картину: горный поток несет расплющенную коробку станции. В муках умирают люди, глотнувшие прозрачной воды, в которой таится смерть. Как-то, спускаясь с восьмитысячника, Вилли случайно наткнулся на останки орла. Голова птицы была обращена в сторону вершины. «Тебе удалось долететь лишь до половины, а я побывал на самом верху!» — упивался тогда своим превосходством Шранц. Сейчас он должен во что бы то ни стало дойти до людей. Но не ради славы. Надо предупредить их о грозящей опасности. Петер поймет, что в этом нет измены.

Утром Вилли немного постоял у палатки, прощаясь с казавшимся теперь уже совсем невысоким и нестрашным Дхаулагири. Ничего, он еще побывает на его вершине. А сейчас предстояло преодолеть узкий карниз, чтобы обогнуть скальный выступ. Вгонять крючья не имело смысла, их все равно оставалось слишком мало. Распластавшись по холодному камню, Вилли медленно, шаг за шагом, продвигался вперед.

Неожиданно карниз кончился. Вверх зияющей чернотой в скальном выступе уходила обледеневшая расщелина. Чем бы она ни кончалась, другого пути не было.

— Эх, Кэти, а ты еще испугалась моих копыт. Без пальцев-то короткие ботинки уместятся на любой зазубрине, — подбадривал себя Вилли, поочередно упираясь спиной и ногами в бугристые стены и буквально по сантиметру поднимаясь вверх.

Трещина вывела к небольшой площадке. Шранц положил на нее ледоруб и, подтянувшись, вскарабкался сам. Прямо перед лицом из небольшого сугроба торчала рука с синими скрюченными пальцами. На рукаве выгоревшей оранжевой куртки все еще четко проступали буквы ПШ. Током ударила мысль: «Неужели это Петер?»

Шранц поспешно разгреб снег, попытался перевернуть тело на спину, но мешал рюкзак. Два взмаха ножом, и он отлетел в сторону. Вилли осторожно отодрал примерзший капюшон. На мраморном лице Петера застыла та же слабая улыбка, какая привиделась Шранцу после смерти Фила. «Опять галлюцинация?» — ужаснулся он, но знакомая панорама убедила в реальности происходящего.