Искатель, 1982 № 03 - [44]

— Они что-нибудь слышали?

— Малецкий ничего не слышал, его жена, правда неуверенно, говорит о каких-то звуках, голосах… Они почти тотчас же легли, и ничто их не обеспокоило до самого утра. Другую комнату снимает мадам Вирво, вдова, живет в Париже. Это внушительная особа лет шестидесяти — она ежегодно приезжает в Виши спустить несколько килограммов. У госпожи Ланж она впервые, в предыдущие годы останавливалась в отеле. Похоже, что она знавала лучшие времена, муж ее был богатым человеком, но слишком расточительным и оставил ее в трудном положении. Короче, вся она в фальшивых драгоценностях и говорит языком плохих театральных пьес. Она вышла в девять часов, никого не видела и оставила дом в полной темноте.

— У каждого жильца есть ключ?

— Да. Вдова Вирво отправилась в клуб на бридж и ушла оттуда немногим раньше полуночи, вернулась, как обычно, пешком. Машины у нее нет. У Малецких имеется небольшое авто, но они редко им пользуются в Виши, и оно чаще всего стоит в гараже.

— Свет горел по-прежнему?

— Погодите, патрон. Разумеется, я не мог не допросить мадам Вирво, как только преступление было обнаружено. Не знаю, может, у нее сильно развито воображение, но она утверждает, что на углу бульвара де Ла-Саль и улицы Бурбонне она почти налетела на мужчину. От неожиданности он отскочил, закрыв рукой лицо, чтобы не быть узнанным.

— Но она все же его приметила?

— Вирво утверждает, что узнала бы его. Она испугалась и все же обернулась в то время, как мужчина устремился к центру города. Это очень большой, сильный человек, огромная грудь, как у гориллы, говорит она, шел быстро, наклонившись вперед.

— Какого возраста?

— Не молод, но и не стар. Очень сильный, страшный такой. Она испугалась, побежала и не успокоилась, пока не сунула ключ в дверь…

— Свет все еще был виден на первом этаже?

— Нет, как раз нет. Света не было, если только можно довериться ее показанию. Она ничего не слышала, легла и была так взволнована, что приняла ложечку мятного спирта на кусочке сахара.

— Кто обнаружил преступление?

— Минутку, патрон. Мадемуазель Ланж соглашалась сдавать комнаты только очень приличным людям, но не держала пансион. Она не разрешала готовить и не терпела даже спиртовки для утреннего кофе. К восьми часам мадам Малецкая спустилась, как обычно, с термосом в соседний бар за кофе и рогаликами. Ничего особенно она не заметила. Так же было и по возвращении, кругом тихо, что ее удивило, ибо госпожа Ланж обычно вставала рано, и слышно было, как она ходит туда и обратно из комнаты в комнату… «Уж не заболела ли она?» — спросила Малецкая мужа за завтраком, так как хозяйка часто жаловалась на нездоровье.

Малецкий попытался открыть комнату своим ключом, но это ему не удалось. В конце концов он позвонил в полицию из того же бара, куда его жена ходила за кофе. Это почти все. Прибыла полиция со слесарем. Ключа от гостиной так и не нашлось. Другие двери в кухне и в спальне были заперты изнутри, ключ в замке. В гостиной на краю ковра лежала распростертая Элен Ланж. Смотреть на нее было страшно — ее задушили. На ней было все то же лиловое платье, но шаль и шляпа на вешалке в коридоре. Все ящики были раскрыты настежь, все в них разворочено, содержимое вывалено, бумаги и картонные коробки разбросаны на полу.

— Следы насилия есть?

— Даже и попытки нет. Так же как и ограбления, насколько нам известна. Отчет в «Трибюн» довольно точен. В одном ящике обнаружены пять банкнотов по сто франков. Ручная сумочка была раскрыта, содержимое вывалено и разбросано.

— Дом этот давно куплен?

— Девять лет назад, она приехала тогда из Ниццы, где жила некоторое время.

— Она работала там?

— Нет, занимала довольно скромное помещение близ бульвара Альберта I и жила как будто на ренту.

— Путешествовала?

— Почти ежемесячно уезжала на два—три дня.

— Куда ездила, известно?

— На этот счет она помалкивала.

— А здесь?

— Первые два года она не брала жильцов. Затем стала сдавать три комнаты на время сезона, но три комнаты не всегда были заняты. Так же, как и сейчас. Голубая комната свободна, тут есть белая, розовая и голубая комнаты…

— Гостей она принимала?

— По словам соседей, никогда.

— Письма?

— Время от времени приходило письмо из Ла-Рошели. Мы допросили почтальона — проспекты, магазинные счета из Виши.

— Имелся ли у нее счет в банке?

— В «Лионском кредите». Она делала регулярные ежемесячные взносы по пять тысяч франков, не всегда в одни и те же дни. Да, вот еще: во время сезона взносы были крупнее, но не за счет жильцов, оплачивающих наем комнат.

— Чеки она подписывала?

— Поставщикам, почти всегда местным или из Мулена, куда ездила время от времени. Иногда оплачивала чеками вещи, заказанные в Париже по каталогу. Там в углу эти каталоги свалены целой грудой.

Лекер разглядывал Мегрэ, белый пиджак которого так отличал его от другого Мегрэ, знакомого по работе на набережной Орфевр.

— Так что вы об этом думаете, патрон?

— Что мне нужно идти. Жена меня ждет.

— Ах да, первый стакан воды…

— Полиции в Виши и это известно? — пробурчал он.

— Вы вернетесь? Уголовная полиция не имеет отделения в Виши, каждый вечер приходится возвращаться машиной в Клермон-Ферран — шестьдесят километров. Начальник местной полиции предложил мне комнату с телефоном, но я предпочитаю работать на месте., Мои люди пытаются разыскать прохожих или соседей, которые видели бы, когда возвращалась Элен Ланж. Ведь неизвестно, сопровождал ли ее кто, или встретился ей на улице, или…