Искатель, 1979 № 02 - [28]

Не очень симпатичным человеком оказался этот Деттмар. Одно его прошлое, хотя явно и подстриженное, настораживало Шельбаума. «Один из бывших нацистов, — подумал он, — которые умело сочетают свои прежние взгляды с деловыми операциями». Деттмар не мог утаить, что связи с Фридеманом он завязал и поддерживал через ССА и что сам он является членом одной организации в Федеративной республике, которая, как он выразился, «поддерживает дух былого фронтового товарищества». Единственное, в чем обер-комиссар верил ему, было то, что он ничего не знал о прошлом Фридемана. Вальтер был не столь глуп, чтобы посвящать других в свои дела. О террористах Деттмар вообще не имел представления. Правда, он хотел бежать, но инспектор Бурдан ошибочно приписал ему связь с террористами. То, что он оказался в доме Леенштайнера, было чистой случайностью. Направление к границе ему мог бы показать на улице любой человек.

— И для этого надо было просвистеть «Эдельвайс и Энциан»? — иронически спросил Шельбаум.

— Да, это служило паролем. Тогда бы мне обязательно помогли, — заявил Деттмар.

Раздраженный такой наглостью, Нидл хотел подняться, чтобы приняться за него как следует, но Шельбаум движением руки остановил его.

— Почему вообще вы хотели бежать? — спросил он.

— Мне позвонили в отель и предупредили, — ответил Деттмар, — что я нахожусь под подозрением.

— Кто позвонил?

— Этого я не знаю.

— Фрау Ковалова утверждает, что она узнала от вас, будто супруги Фридеман мертвы.

Лицо Деттмара исказилось от страха, но вместе с тем на нем появилось и подобие улыбки.

— Я ей не звонил и не мог звонить, потому что я сам ничего не знал. Если кто-то извещает о насильственной смерти двух человек, а потом сам исчезает, он намеренно навлекает на себя подозрение.

— Доля правды есть, — сказал Шельбаум. — Но если совесть чиста, то ведь не воруют машину и не скрываются?

Деттмар растерянно уставился в пол.

— У меня деловые затруднения, господин обер-комиссар, — сказал он наконец. — Один раз я уже получил кредит у Фридемана, но нуждался в новом. Действительно я был последним, кто оставался после вечеринки, Фридеман никого к себе не пускал, меня он тоже выгнал и запер за мной дверь.

Шельбаум ощупывал его холодным взглядом.

— Могло быть и так, могло быть иначе.

— Когда позвонили, мне стало ясно, что я окажусь наиболее подозреваемым, — сказал Деттмар дрожащим голосом. — Ведь все другие разъехались на своих машинах.

— Все? — спросил обер-комиссар.

— Никаких машин перед домом не оставалось, — сказал Деттмар. — Правда, мне показалось, что я видел человека, скрывавшегося в дальнем конце земельного участка…

— Таинственный незнакомец? — насмешливо спросил Шельбаум.

— Вы мне не верите, — захныкал Деттмар.

— Кто навел вас на связь с террористами?

— Я встретил одного человека на улице…

— Вы узнаете этот маленький ключик?

— Никогда его не видел…

— Что-нибудь знаете о блокноте, в который Фридеман вносил свои записи?

— Мы не были…

— Подумайте. Это поможет выяснить, кто заинтересован в смерти Фридеманов.

— Я не знаю.

— Тем самым с вас было бы снято обвинение.

Вопросы градом сыпались на Деттмара. Вдруг он всплеснул руками, и глухой стон вырвался из его груди.

— Какое отношение вы имеете к смерти обоих?

Ответа не последовало.

— Уведите его, Алоис, — спокойно произнес Шельбаум.

Нидл приказал Деттмару встать и вывел его. Вместе с Маффи он вернулся назад. Маффи положил папку перед Шельбаумом и раскрыл ее.

— Заключение графической экспертизы, — сказал он. — Вырванная записка принадлежит Фридеману. А здесь отчет экономической полиции. Проверено содержимое сейфа. Никаких оснований для подозрения в незаконных сделках нет. Также нет ничего, что говорит о краже со взломом.

Шельбаум сидел неподвижно, закрыв глаза.

— Поедемте к этому Фазольду, Маффи. А вы, Алоис, сходите в отдел тайной полиции.

Машина достигла северного берега Старого Дуная и по улице Ваграмерштрассе свернула влево. Шельбаум наказал шоферу ждать на Фультонштрассе, а сам с Маффи пошел по направлению к низкому, почти полуразвалившемуся домику, в котором проживал Фазольд. Над первым этажом возвышалась мансарда. Приближаясь к домику сбоку, они могли видеть также и веранду. Рядом, на лугу, в воду сбегал причальный мостик, к которому была привязана старая лодка.

Вернер Фазольд был занят тем, что прибивал новый почтовым ящик к калитке палисадника. Когда Шельбаум показал свое удостоверение, он заметно занервничал, но обер-комиссар в этом не нашел ничего странного. Большинство людей предпочитают не иметь дела с полицией.

Художник провел своих непрошеных гостей на веранду и освободил два стула от всевозможных бумажных свертков и тюбиков с краской.

Шельбаум отказался от предложенного стула и подошел к окну.

— Есть несколько вопросов, господин Фазольд, — сказал он, — связанных со смертью супругов Фридеман. Кстати, это не вилла Фридемана, что виднеется там, за деревьями?

— Да, — ответил Фазольд, вынимая трубку изо рта. — Но я думаю, дело-то выяснено?

— Каким образом?

— Рассказывают, будто Вальтер убил свою жену в покончил с собой.

— Кто это рассказывает?

— Вам достаточно спросить людей, проживающих вокруг.