Искатель, 1971 № 05 - [50]

— Это уж решайте сами. А впрочем, вы ведь не закончили.

— Нет, это в общем все. Поскольку Танев прятался от Медарова, то следить за ним нужно было кому-то другому. Этим другим был я. Но Танев не показывался. А теперь исчез и Медаров.

— Одним словом, «Комета» удалилась, — подвел я итог. — С кем, кроме вас, поддерживал отношения Медаров?

— Раньше, по-моему, он ходил к Таневым, точнее — к Мими. Но, кажется, обратился ко мне, чтобы больше не ходить туда. Он счел, что Танев узнал о его визитах и именно поэтому избегает бывать дома.

— О каких связях Медарова вам еще известно?

— Других не знаю… Кроме связей с Илиевым, у которого тот жил. Он поселился у Илиева, считая, что тот встречается с Таневым.

— Считал или был уверен?

— Был уверен. Очевидно, через Илиева он хотел сообщить Таневу, что у него есть какие-то доказательства против него.

— Когда вы в последний раз видели Медарова?

Андреев на секунду задумался.

— В четверг… А когда его убили?

— Сейчас задаю вопросы я. В котором часу в четверг?

— Точно не помню. Вечером.

— Постарайтесь вспомнить.

Андреев опять задумался:

— Где-то между восемью и девятью. Скорее около девяти. Когда он позвонил, я как раз слушал по радио последние известия, а они начинаются в восемь тридцать.

— Теперь вспомните поточнее, что происходило с того момента, когда вы открыли дверь, и до той минуты, когда вы проводили Медарова.

— Это нетрудно. Медаров заглянул всего на несколько минут, сказал, что Танев у него в руках. И мне, значит, нужно быть готовым. Надо договориться о времени, когда он наверняка застанет меня дома. На этом разговор и окончился, старик ушел.

— Как он вел себя?

— Как обычно…

Андреев умолк, потом поднял голову и посмотрел на меня.

— А впрочем, он очень торопился, в его поведении чувствовалась какая-то напряженность. Он торопился, я уверен. Даже не зашел в комнату. Мы разговаривали в коридоре. Медаров переступал с ноги на ногу, точно ему было холодно. Дважды взглянул на часы и, как только мы обо всем условились, сразу ушел.

— Эта напряженность или торопливость вас не поразила?

Андреев отрицательно покачал головой:

— Нет, не поразила. Я подумал, что старик просто торопится домой. Ведь было уже поздно, а он жил, как вам известно, на другом конце города.

— Медаров не упоминал, что Танев может отыскать вас?

Андреев удивленно взглянул на меня:

— Откуда Таневу знать обо мне?

— Оставьте ваши догадки, — прервал его я. — Это мое дело. Отвечайте на вопросы. Только подумайте хорошенько.

— Мне нечего думать. Ни о чем таком он не говорил.

— Ну, если вы уверены, что не говорил… А что это за доказательства против Танева, на которые намекал Медаров?

Андреев уставился на меня.

— Не имею представления.

— Вы что, не интересовались?

— Интересовался, конечно. Но Медаров вообще не хотел говорить об этих делах. Он сразу предупредил меня, что, если я не хочу провалить все, мне нужно держать язык за зубами.

— Поэтому-то вы и не обратились в милицию?

Андреев утвердительно кивнул и снова насупился.

— Упаси меня бог от таких активистов! — буркнул я, вздыхая. — И от людей, которые полагают, что только они все знают и могут.

— Я не считаю, что принадлежу к ним, — проговорил Андреев сердито. — Я прекрасно понимаю, что у милиции свои задачи, а у меня свои. Я далек от какого-либо недоверия… Если я добился чего-нибудь, то только благодаря нашей власти. Она меня вскормила и воспитала. Но знаю я и другое: у меня нет достаточных доказательств того, что именно Танев убийца моего отца. Его преступление нужно доказать, а пока Танев на свободе…

— Знаете, Андреев, — проговорил я серьезно, — оставьте-ка лучше эти рассуждения при себе. Я не случайно несколько раз пытался натолкнуть вас на мысль, что вы действуете по-дилетантски, зная наперед, что вы воспримете это как оскорбление. Легкомысленные действия в серьезных делах — вещь опасная. Вы позволили преступнику обмануть себя и вместо того, чтобы признать свою вину, начинаете искать мотивы для оправдания.

— Я не оправдываюсь, — перебил меня Андреев.

— Еще хуже, если не оправдываетесь. Это значит, что вы и сейчас убеждены в своей правоте. А не приходило ли вам в голову, что не Танев, а Медаров убийца вашего отца?

Андреев испуганно взглянул на меня.

— И что он мог бы и вас убить, пусть и не своими руками? А может быть, вашего отца убил Костов, а Медаров просто водит вас за нос, используя как своего подручного?

— У меня предчувствие, что отца убил Танев.

— Может, это и так. Только такие дела не расследуются с помощью чувств. А фактов в руках у вас нет. И самое плохое в данном случае то, что вы, не доверяя милиции, в то же время доверились какому-то проходимцу.

Андреев хотел было возразить, но я предостерегающе поднял руку.

— Оставьте. Я знаю, что вы скажете. Советую вам не ломать себе голову над заданием, которое не только никто не возлагал на вас, но и в мыслях не допускал такой возможности.

— Товарищ инспектор, — тихо проговорил Андреев, — это задание возложила на меня моя покойная мать. А что бы вы сделали, если бы узнали, что вашего отца убили?

— То же самое, что делаю сейчас, — ответил я. — Выполнял бы свою работу. Мы лучше всего можем отомстить за убитых, если будем честно выполнять свою работу каждый на своем месте. Вы — на своем, я — на своем.