Искатель, 1968 № 01 - [12]
Я просыпаюсь, как мне кажется, тут же. Даже ни одного сна не успел увидеть. Зачем меня разбудили так скоро, зачем кто-то трясет меня за плечо?
Мычу, протираю глаза, сажусь на постели.
Ой, сколько народу набежало! Только откуда тут Власенко и Скворцов? Пробились, ура!
Я вскакиваю и обнимаю подполковника. Пусть попробует сказать, что это не по уставу, пусть попробует только…
— Смотри, — кричит Скворцов, — я-то боялся, что ты не пройдешь! Тут смена приехала, начальник твой все телефоны оборвал, требует тебя обратно. А может, останешься тут у майора Одинокова? Фриц-то удрал так далеко, что его и не скоро догонишь. А лучше всего тебе к Власенко пойти, заместителем по минным полям, благо и попутчик твой жив-здоров, очухался! Ну так как, остаешься? А мы за тебя отступного возьмем, не волнуйся!
Он смеется, и все кругом смеются, и я смеюсь так, как никогда еще не смеялся за всю свою жизнь.
В. Меньшиков, В. Гаевский
Ставка — жизнь
В предыдущих главах рассказывалось о том, как советский разведчик-чекист, работающий в гитлеровской Германии под маской хауптштурмфюрера СС Артура Линдемана, опираясь на поддержку подпольщиков — антифашистов, решает взорвать сверхсекретный подземный завод, производящий важные детали для так называемого «тайного оружия» гитлеровцев. Но внезапно Артур попадает в поле зрения матерого фашистского контрразведчика Крейцера — агента по особым поручениям главного управления имперской безопасности.
Заместителя коменданта лагеря Бема Артур знал уже девять лет. В 1934 году Бем был бравым полицейским и обычно стоял на посту возле резиденции «маленького канцлера» Австрии Дольфуса на площади Бальхаузплатц в Вене. Бем был одним из тех, кто беспрепятственно пропустил в здание нацистских заговорщиков. После убийства Дольфуса многим из них пришлось бежать из Австрии в Германию, но Бему как-то удалось скрыть свою причастность к преступлению, и он продолжал служить в венской полиции. В Маутхаузене он находился уже три года и был весьма доволен своей работой.
Дело в том, что Бем отвечал за распределение узников Маутхаузена по различным предприятиям военной промышленности рейха. Концлагерь имел свои филиалы рядом с промышленными объектами. Один такой филиал находился неподалеку от завода Шисля.
Хозяева заводов с удовольствием брали к себе рабов «третьего рейха». За каждую голову на банковский счет СС нужно было переводить весьма умеренную сумму. Правда, во всем этом был один недостаток: за одни и те же деньги можно было получить молодого парня или старика, полуграмотного чернорабочего или токаря высокой квалификации, уголовника или старательного крестьянина.
Бем был бы последним идиотом, если бы не использовал своего положения. Когда к нему приезжал представитель какой-нибудь фирмы за новой партией заключенных, Бем принимал его обычно на следующий день. За это время он тщательно проверял данные о фирме, ее мощности, основном и оборотном капитале. Лишь после этого Бем окончательно решал, какие суммы за «посредничество» он может потребовать от той или иной фирмы. Бем отлично понимал, что он балансирует на очень тонкой проволоке, и, если ее чересчур натянуть, она может оборваться. Поэтому свои «пожелания» к фирмам он выставлял всегда совершенно конкретно и в разумных пределах.
Приезд Линдемана был крайне неприятен для Бема, поскольку уполномоченный СС, как было сообщено в шифрованной телеграмме из Мюнхена, приехал отбирать рабочую силу для ряда объектов, производящих секретное оружие. А это значило, что в данном случае за «посредничество» ничего не получишь.
Мрачные предположения Бема с самого начала полностью подтвердились. Бем помнил Линдемана еще по подпольной национал-социалистской группе в Вене. Но тогда это был типичный студентик с довольно занозистым характером, а теперь перед Бемом сидел, развалившись в кресле, ярко выраженный тип партийного бонзы.
Вначале Бем собирался провести разговор чисто по-семейному, у себя дома, после обильного угощения. Но теперь, глядя на эту «столичную штучку», он порядком оробел. Кто их там знает, у кого в берлинских приемных вот такие парни, как Линдеман, околачиваются. Ясно одно: Линдеман заберет у него лучший товар, и за это он, Бем, не получит ни пфеннига.
Наблюдая за эмоциями, четко отражавшимися на хитрющей физиономии Бема, Линдеман решил несколько изменить предварительно намеченную тактику. Он не ждал, что его приезд произведет на Бема такое ошеломляющее впечатление.
— Послушай, Густль, — просто, по-приятельски сказал Артур («Значит, помнит, что меня зовут Августом», — радостно подумал Бем), — я не ожидал, что ты меня так встретишь. Думал, приеду, здесь меня ждет и доброе вино из подвалов Эстергази и какой-нибудь венский деликатес. Ведь ты всегда был не дурак поесть и выпить! А вместо этого ты меня держишь в своей занюханной чиновничьей дыре.
Такой поворот дела позволял на что-то надеяться! Бем стремительно вскочил, собираясь немедленно увести Артура к себе домой.
— Нет, нет, — сказал Линдеман, — иди домой сам, У тебя наверняка ничего не готово, старый скряга. А я пока посижу здесь и полистаю списки твоих подопечных.
