Искатель, 1967 № 06 - [13]

Шислю не надо было растолковывать, что означала эта фраза. В его памяти были еще свежи события июля 1934 года, когда национал-социалисты попытались совершить переворот в Австрии, убив австрийского канцлера Дольфуса. После провала многие нацисты бежали в Германию.

Дверь в кабинет неожиданно распахнулась, и фрейлейн Вегенер внесла поднос с кофейником и маленькими чашками из майсенского фарфора. Разливая бурую жидкость в чашки, Шисль извиняющимся тоном сообщил, что, как понимает гость, в военное время кофе, увы, не может быть натуральным.

Линдеман улыбнулся:

— Откровенно говоря, я уже и забыл вкус настоящего кофе. А помните старое доброе время, «Оперн-кафе»? И аромат. Незабвенный аромат кофе по-венски!

Линдеман мечтательно закрыл глаза. Шисль уже с меньшей настороженностью присматривался к уполномоченному. Сам Шисль, как настоящий венец, высоко ценил хорошо сваренный кофе. Линдеман, очевидно, тоже. И тут господин директор решился на героический, по его убеждению, — поступок: он пригласил «господина доктора сегодня вечером к себе домой на чашку действительно отличного кофе». Линдеман и не подозревал, какая борьба происходила в душе Шисля.

Дипломированный инженер Ганс Теодор Шисль, которому только что исполнилось пятьдесят пять лет, ходил в молодоженах. Со своей прежней женой, урожденной Леви, он срочно развелся в 1938 году, сразу же после аншлюса. О тех днях Шисль до сих пор вспоминал с некоторым стыдом. Ведь он прожил с Фридой восемнадцать лет. В апреле 1938 года, вскоре после триумфального приезда Гитлера в Вену, Шисль срочно встретился со своим тестем — Паулем Леви, единоличным владельцем завода «П. Леви. Радиодетали» в ста километрах от Вены.

События тех дней как-то сразу сломили Леви. Перед Шислем сидел не энергичный, тертый-перетертый предприниматель, каким прежде был его тесть, а исковерканный судьбой старый человек. Леви безразлично воспринял сообщение Шисля о том, что тот решил развестись с Фридой. После этого Шисль с некоторой дрожью в голосе сообщил старику Леви, что по совершенно надежным данным для евреев в Остмарке наступают трудные и опасные времена. Поэтому он, Шисль, мог бы купить у тестя завод — его все равно будут аризировать, а затем помочь тестю, его жене и Фриде выехать за границу.

Тесть на все реагировал с полной апатией. С Фридой Шисль развелся за какую-то неделю. Продажа завода также была оформлена в кратчайшие сроки. И уже в конце мая Шисль с чувством большого облегчения отправил семью Леви в Швейцарию. Старику Леви он заплатил сто тысяч имперских марок — примерно в семь раз меньше того, что на самом деле стоил завод. Тем не менее Шисль считал себя благодетелем. Ведь в случае настоящей аризации старик Леви вообще не получил бы ничего и вряд ли сумел бы уехать из рейха с такой большой суммой денег…

Четыре года Шисль ходил в холостяках. Красавцем он никогда не был (невысокий крепыш с брюшком и красноватой физиономией любителя поесть и выпить), но успехом у женщин пользоваться умел. Он долго и не спеша подбирал себе будущую спутницу жизни. Урзель, или, как он ее ласково называл, Уши, стала его женой год назад — в сентябре сорок второго. Уши была чистокровной арийкой (уж это Шисль проверял особо тщательно) со стандартными белокурыми локонами и голубыми глазами.

После женитьбы Шисль потерял душевный покой. Неожиданно для себя самого он стал испытывать чувство ревности. Шисль срочно перевез Уши из своей венской квартиры в коттедж рядом с объектом. Он ревновал Урзель буквально ко всем: ведущим инженерам и начальнику охраны, офицерам из соседнего «кацет» и даже к своему садовнику — молодому парню, которого не брали на фронт из-за сильного косоглазия. Раньше берлинские уполномоченные останавливались в доме Шисля. Теперь он их отправлял в гостиницу «Вальдкроне» в соседний городок. К себе в гости Шисль приглашал знакомых не моложе пятидесяти лет. И вот теперь, глядя на Линдемана, он уже почти жалел, что позвал такого крепкого молодого человека к себе на чашку кофе.

Наблюдая за чуть растерянной физиономией Шисля, Линдеман про себя посмеивался: в Вене в управлении СС ему рассказывали о болезненной ревности хозяина объекта. Поэтому еще по дороге сюда он решил соблюдать крайнюю щепетильность, чтобы не обидеть Шисля.

— Простите, господин директор, — сказал Линдеман, — надеюсь, вы не сочтете меня невежливым, но я хотел бы сегодня отдохнуть. Последнюю неделю я не высыпался — приходилось много работать. Ради бога, не обижайтесь на меня, господин директор, тем более что я здесь не последний день.

Шисль изобразил на лице легкое разочарование, но в душе был рад и даже тронут чуткостью своего гостя.

Хорошо отдохнув в тихой чистенькой гостинице «Вальдкроне», Линдеман с утра приступил к осмотру всего объекта.

За прошедшие годы завод основательно разросся, но его внешний вид и размеры остались прежними: все новое производство было тщательно спрятано под землю.

Когда в начале столетия Пауль Леви строил здесь в горном, покрытом лесами месте завод, он, разумеется, не искал уединения и скрытности: просто ему удалось купить большой участок земли и по очень дешевой цене. При этом Леви учел, что недалеко от будущего завода находилось несколько деревень с избытком рабочих рук. Деревенские бедняки и стали первыми рабочими завода Леви. Для специалистов — инженеров, механиков, рабочих высшей квалификации был построен небольшой поселок прямо в лесу.