Искатель, 1961 № 01 - [19]

Наконец вернулся Лемми. Раму, отсоединенную от других приборов, он поставил в конторе, а рядом свалил груду всякого электрического оборудования. Я схватил горсть проводов и… тупо уставился на тринадцать концов. Я смотрел на провода. Я смотрел на клеммы. Я смотрел на Лемми.

— Да, босс? Я все сделал аккуратно и осторожно, как вы и велели.

— Да, да, а теперь скажи мне, как были соединены эти провода?

— Что?

— Ты, мякинная голова! — простонал я. — Ты все разъединил! Какого черта?

— Я не мог увезти все в одном ящике, — недоуменно пробурчал Лемми, — я ничего не сломал, только отсоединил провода…

— Но почему ты не переметил их?! Как я теперь все это соединю?

— Я не знаю, хозяин, — Лемми отошел на шаг, — я не подумал об этом. А вы разве не знаете?

Я не знал…

Вот оно, одно из самых выдающихся изобретений со времени открытия колеса. Дверь в другой мир, вещь, которая могла бы сделать меня богатейшим человеком. Все, что для этого требуется, — соединить тринадцать проводов. Это просто, не так ли?

Не слишком. Тринадцать проводов можно соединить шестью миллионами всевозможных способов, и только один из них окажется правильным! Если работать непрерывно, для этого потребуется пара сотен лет! Но ведь я еще должен есть, спать, зарабатывать на жизнь! По самому оптимистическому подсчету, уйдет добрая тысяча лет. Я не думаю, что проживу столько.

Неужели Дженкинс не мог обойтись меньшим количеством проводов?

Сокращенный перевод с английского Т. ГЛАДКОВА

Л. Чекуолис ЧЕТЫРЕ ГОРОХОВЫХ СУПА

Рисунки П. ПАВЛИНОВА

«Кукурузник» накренился на левое крыло. Земля опрокинулась и горой заслонила небо.

— Вниз гляди, тебе говорят! Теперь видишь? Видишь лагерь или нет, я тебя спрашиваю?

Деревья, рядом с ними не то кусты, не то камни, подозрительно близкие горные вершины — все слилось в сплошной серо-пегий диск. Зигмас помотал головой. Пилот выровнял машину и пошел на четвертый заход.

— А теперь? Сюда гляди, сюда! — опять услышал Зигмас в наушниках сердитый голос летчика.

Зигмас утвердительно кивнул, и мотор, словно только того и ждал, сразу затих, пропеллер начал рубить воздух с размеренным посвистом. Разбуженные, зашумели ветки кедров, самолет подскочил на поляне и остановился. Зигмас выбросил за борт рюкзак, вылез; поддерживая машину за крыло, помог ей развернуться и остался один.

Под ногами затрещал мох, и снова тишина: ни птичьего голоса, ни дыхания ветра. Неяркое северное солнце едва пригревает. Растения кругом будто с другой планеты: черные, точно обгорелые, березки, унылые кедры, еле доходящие до плеча, низкие, словно притиснутые рукой великана. Зигмас достал карту, установил азимут и тронулся в путь.

Лагерь появился впереди совершенно неожиданно. Радостно вскрикнув, Зигмас пустился бегом. Но на стоянке никого не было. На небольшой площадке — затоптанный олений помет. Среди деревьев — натянутая медная антенна. Зигмас громко позвал, потом выстрелил в воздух. Никакого ответа. Порылся в палатках, перекусил, улегся и, поворочавшись немного, заснул.

Проснулся от охватившего с новой силой чувства неуверенности, которое преследовало его с той минуты, как он отправился в путь. Зигмас протер глаза, огляделся. На стойке палатки висели надувная боксерская груша и перчатки.

От удара груша зазвенела и отскочила до самого верха палатки. Зигмас надел перчатки и принялся тузить грушу — левой, левой, «хуком» справа. Вскоре вся палатка закачалась и загудела.

— Добро, добро! Будет мне кого потренировать!

У входа в палатку стоял высокий парень с большим рюкзаком, в ковбойке, распахнутой по самый пояс, в резиновых сапогах с отвернутыми голенищами. Он был невероятно худ, даже щеки запали. На жилистой шее выступало большое, как часто бывает у тощих людей, адамово яблоко.

— А может, я тебя потренирую? — огрызнулся Зигмас.

Легко, как кошка, незнакомец повел плечом, и рюкзак соскользнул наземь.

— Становись, становись! — парень наклонился, и в руках у него оказалась вторая пара перчаток.

Зигмас сделал шаг — из глаз посыпались искры. Будто натолкнулся на бетонную стену.

…Холодная струя воды стекала по лбу. Упираясь локтями, Зигмас сел.

— А теперь давай познакомимся. Данила Каузов, начальник геологической партии.

Зигмас увидел клетчатый рукав. Безотчетно пожал протянутую руку. Встал. В голове шумело, по палатке мелькали какие-то точки.

— Пошли ужинать, — услышал он. — И лучше бы сразу сказал, что ты за боксер.

Это звучало как указание. На будущее время.

…Утром Зигмас сквозь сон почувствовал, что Данила встал и вышел. Было темно и холодно. Зигмас взглянул на часы: всего пять. Поднимался Данила, кажется, беззвучно, а радистка Люда и рабочий Петя в соседней палатке все-таки услышали, побежали вслед за начальником и заплескались в ручье. Зигмас был не из лентяев. Но в удовольствии понежиться лишний десяток минут в теплой постели он себе не отказывал. А кроме того, после ухода Данилы — Зигмас никогда и ни в чем не боялся себе признаться — в палатке стало будто уютнее. Ничего себе начальничек! Вот и работай с таким, вот и советуйся!

Отыскав мыло, подпоясавшись мохнатым полотенцем, Зигмас вылез из палатки. От мисок уже поднимался пар. Впоследствии Зигмас заметил, что Данила всегда такой: сразу успевает выполнять несколько дел.