Искалеченный мир - [8]

Второго дыхания хватило ненадолго. Элегантная женщина, с приятными чертами лица ещё утром, готова была наплевать на всё и устроиться на ночь прямо в коридоре подобно бомжу.

Высоко ли она поднялась? Как долго ползти до самой вершины? Всё было уже неважно. Проёмы давно уже не попадались, возвращаться обидно и нет сил. Осматриваясь и сдавшись, она решила пройти до поворота и устроиться в уголке. В конце концов, какая разница, каменный мешок или каменный коридор?

Десять медленных, через силу шагов в горку и напрягая зрение, Алёна Игоревна присматривала, где можно кинуть шубу, как заметила рядом искомый вход. Ещё один утомительный шаг, и открылось взору помещение. Крохотная каменная комната с неровным прямоугольником окна, в котором не вставлено ничего. Стена, рядом торчит пласт камня, который проявив фантазию, сойдёт за коротковатую кровать. С окна тянуло прохладой, но сам замок, который замком-то можно было назвать весьма условно, лишь потому, что строение возведено из камня и нет других аналогов в переводе, так вот, сам замок был умеренно холодным.

В шубе Алёна Игоревна давно сопрела, но в руках её нести тяжело, пришлось тащить на плечах. Разгоряченная она села на "кровать", посидела. Потом поднялась, хотя сделать это было невероятно тяжело, сняла шубу, накинула часть на сумку, остальное расстелила и легла.

Во сне она замёрзла, попыталась закрыться свободным куском, но не вышло, и сон постепенно перешел в нездоровое беспамятство.

Утром она очнулась больной и не способной подняться самостоятельно на ноги. Долго лежала, соображала, где она, поинтересуется ли кто-нибудь, как она устроилась, как себя чувствует.

Вспомнив до мелочей вчерашнее "попадание", упала духом и пришло неожиданное решение проблемы: а что если продолжить лежать, впасть в забытьё и тихо-спокойно умереть? Пожила она достаточно, пятьдесят три конечно ещё совсем не возраст, но это на Земле, а здесь её старухой уже не один раз обозвали. Гады. Тем обиднее, что дома никто не дал бы ей больше сорока пяти. Кто бы мог подумать, что пережив долго назревавший развод с мужем, она, погоревав пару лет, вдруг снова расцветет. А что её здесь ждёт? Всё сначала начинать, да ещё не молодой. Стоит ли?

Мысль показалась хорошей. Алена Игоревна приняв решение, успокоилась, расслабилась. Полежав немного спокойно, она начала устраиваться поудобнее, но тело так сильно затекло, что через минуту снова пришлось искать комфортное положение, потом снова...

Ёрзания на каменной поверхности никак не могли дать нужного покоя, для человека, решившего расстаться с жизнью. Очень быстро заявили о себе потребности организма, что тоже раздражало. Если дрожать от озноба было благородно, для умирающей, то лежать в собственных нечистотах попахивало mauvais ton.

Пришлось собираться с силами и хотя бы сесть.

В условном окне было сумрачно, как и накануне, но внутреннее чутье подсказывало, что утро наступило. Сидя оказалось значительно легче думать и хватило сил потянуться в разные стороны, разминая затёкшие мышцы.

Особое усталое состояние позволило обратить внимание на то, что воздух насыщен. Краем глаза женщина ещё накануне ухватывала отличную от Земли плотность здешнего воздуха, как будто он наполнен электричеством и вот-вот потрескивать начнёт. Это не мешало дышать, двигаться, смотреть сквозь него, но сейчас раздражало.

Пережив увлечение эзотерикой, как многие дамы Алёниного возраста, она попробовала увидеть свою ауру. Ни о чем не думая, она уставилась руку и потихоньку зрение начало улавливать свечение. До тонкостей разглядеть не получилось, но кокон вокруг себя она увидела сразу. Просто солнечный кокон и никаких цветов. Толку от нового умения не было никакого, а голова заболела.

Пришлось снова лечь и попытаться расслабиться. Хватило на пару минут, как мозг заработал над насущной проблемой. Алёна Игоревна прикидывала, как бы ей сходить культурно в туалет. Если бы окно было ниже, то можно было бы пристроиться и изобразить из себя средневековую даму, но увы и ах. Устраивать отходник в коридоре откровенно боялась. Замок был явно живым в каком-то смысле, и ей на это намекали.

Проблема всё больше представлялась неразрешимой. Она попыталась щёлкать пальцами, махать руками, просить, но никто-ничего. Оставался последний вариант, использовать пакетик, который вроде бы был в сумке, как ночной горшок, а потом просить помощи у Верны.

Стыд и обида прогнали по телу жар, заставляя сильнее биться сердце и гореть щёки. Алёна Игоревна вытряхивала из своей дорогой сумочки-чемоданчика всё имеющееся барахло. Квитанции, кошелек, косметичка в которой всегда лежали пилочка, ножнички, на случай сломанного ногтя, иголочка с ниточкой, и всякая подобная мелочёвка на всякий случай. Пачка носовых платков, пачка влажных салфеток, ключи, паспорт, телефон и всё. "Ночного горшка" к величайшему сожалению не нашлось. Эмоции немного прогнали озноб, некая суета слегка размяла тело, и чтобы жить дальше оставалось только комфортно провести день в тёплой постельке с горячим чаем, книжкой в руках... Отчаянно захотелось, с мельчайшими подробностями, до рисунка на чашке и форме её ручки. Даже кружочек лимона представился три миллиметра толщиной.